— А ты думал, что только ты это умеешь? — поддразниваю я приятеля. — Вынужден тебя разочаровать: и у меня, как видишь, тоже неплохо получается.
Ленус только улыбается в ответ и потягивается с видом довольного и сытого кота, которому только что посчастливилось умять литр сметаны. Честно говоря, у меня вид скорее всего точно такой же. И есть от чего. Я не совсем понимаю как, но мы спасены. «Добрый дядя», о котором я думал, на секундочку обнаружил свое присутствие. На одну маленькую такую секундочку, но обнаружил! Значит, «добрый дядя» существует и это не порождение моей паранойи. Уже хорошо. Правда, это нам ни черта не дает: я даже представить себе не могу, кто это может быть. Методом исключения можно сказать, что это не СБ. На них сейчас посыпятся все шишки. И не Президент тоже. Ему-то какой смысл? Может, полиция? Тоже нет. Полиция у нас обладает такой властью, что большего уже и желать нельзя. Но кто же тогда? Опять по кругу иду. И ничего умнее масонской ложи в голову не приходит…
А ведь ты, друг Магнус, просто обрадовался, что тебя кто-то опять ведет за ручку! Ведь перед этим ты был свято уверен, что сам такой умный. До того был уверен, что даже испугался. И сильно, надо признать, испугался, А теперь опять все хорошо: есть кто-то, кто в трудную минуту вытянет из дерьма…
Можно на это посмотреть и с другой стороны — крепкий тыл является залогом успехов на фронте. Только все это гнилые отмазки! Нравится тебе быть марионеткой. Нравится… А вот хрен! Как раз наоборот — абсолютно не нравится! Но приходится. Опять…
Тут еще один немаловажный вопрос присутствует: а если это сработал какой-то запасной вариант того же Ромуса? Я его, конечно, терпеть не могу, но в наличии мозгов ему отказать нельзя… Можно. Особенно после идиотской прокламации.
Существует еще и хитрая скотина Ленус. Мало ли что он мне говорил? Его исполнение, не его исполнение. Как говаривал мой первый батальонный: «Птицу видно по помету». А тут помет такой, что и приглядываться не надо.
Приглядываться, конечно, может, и не надо, но что мне со всем этим делать? А Ленус молодец. Далеко пойдет… если я не остановлю. Мне, чего греха таить, такая лонжа нравится. Однако начальство положено ставить в известность. А зачем, собственно? У начальства эйфория. Начальство мелет глупости по поводу смены имени. Какой смысл такое начальство о чем-нибудь уведомлять? Тем более о подготовке к возможным неприятностям? Оно же (в смысле — начальство) может и в ухо дать. И дать, заметьте, очень сильно. Чтобы не омрачал радостного настроения, да еще и в тот светлый момент, когда начальство изволит пребывать в состоянии вышеозначенной эйфории. А позже уже и признаваться как-то неудобно: то же самое начальство что-нибудь плохое подумать может. Например, что хитроумный Ленус, который так все замечательно предусмотрел, тривиально своего дорогого командующего подсиживает. Чтобы понять, что будет дальше — большого ума не надо. Так что я на месте Ленуса, будь это даже его заслуга, молчал бы в тряпочку. Чем он и занимается.
— Ленус, — подаю я голос, — а если бы это делал ты, как бы ты это все организовывал?
Вопросец, согласен, подленький. Но мне очень хочется видеть, как эта хитрая крыса будет выкручиваться.
— А я думал заняться чем-то подобным. — По лицу Ленуса видно, что у него нет абсолютно никакого желания об этом говорить. — Но позже. Недели через две. Может — через три.
— Не увиливай! — рявкаю я. — Не слышу ответа на свой вопрос!
— Да примерно так же — купил бы толпу уродов, которые бы устроили в Столице что-то подобное, и купил бы еще парочку десятков журналистов… Магнус! Неужели ты думаешь, что это моя работа?
— Я ничего не думаю, — недовольно бурчу в ответ. — Мне хочется понять, кто нас вытянул.
— Мне тоже! — Взгляд у Ленуса совершенно искренний. — Я так планировал, что гонять нас начнут где-то через месяц. Вот к тому моменту все и должно быть подготовлено. Ты же меня знаешь: я не пророк и даже в ночном кошмаре не мог себе представить эту идиотскую прокламацию! Она мне все карты спутала. Я уже думал, что вот тут нам писец и настал.
— Ты не одинок, — совершенно искренне говорю я. — Меня посетили сходные мысли.
— А теперь ты, Магнус, честно ответь мне: это точно не твоя работа?
— Гарантирую, что не моя.
В комнате повисло молчание. Мы не доверяем друг другу. И правильно делаем. Вопрос в другом — насколько сильно можно друг другу не доверять и при этом продолжать заниматься революцией?
— Знаешь, — задумчиво произносит Ленус, — если бы не то, что я видел и слышал, я бы подумал, что это Альтус…
Ни хрена себе! Так у кого из нас паранойя? У меня или у Ленуса?
— Ты бредишь! — решительно говорю я. — Старый козел вышиб себе мозги из пистолета…
— А мы с тобой погибли при взрыве, — парирует Ленус.
— Есть небольшая разница — наших тел так и не нашли, а вот тело старого козла Альтуса очень даже нашли. Как это в детских картинках-загадках было? Найди десять различий?
— Да, ты прав. Идея действительно бредовая.
— Не расстраивайся. — Я невесело улыбаюсь. — Меня посещали идеи и более интересные.
— Например? — оживляется Ленус.
— Э нет! — Я непроизвольно улыбаюсь. — Ты меня в дурку сдашь, если я тебе о них расскажу.
— Ладно, как хочешь, — соглашается Ленус. — Пойдем по домам. Завтра день тоже будет длинный.
Приемные родители встретили меня как-то угрюмо. И что самое мерзкое, молча. Не страшно. Переживу. Я такое пережил, что молчаливый бойкот приемных родителей по сравнению с этим детским лепетом на лужайке покажется. Не хотите разговаривать? И не надо! Мне же проще.
За столом все то же самое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108