Я не могу пока доказать это, но думаю, что следует поблагодарить Седди.
– Седди? – в его глазах мелькнуло болезненное выражение. Сейчас это был обычный молодой паренек. Или придвинулась.
– Конечно, вы правы. Нужно сделать систему экзаменов честной, мы не можем бросаться талантами.
Он кивнул, выпив еще эштанского эля.
– Знаете, нам не обязательно быть соперниками.
«Осторожнее, Или, к нему нужно подобрать ключик».
– Вы использовали Арту Фера, чтобы убить Тибальта?
Она утомленно улыбнулась.
– Сколько людей вы лично убили на Тарге? Пять? Десять? А знаете ли вы, сколько людей погибло в районе Веспы, когда вы подвели мину и ловко заманили мятежников в ловушку. Не надо на меня так смотреть. Да, я убила Тибальта с помощью Фера. Мы с вами делаем одно дело. Я не такая оптимистка. И раз уж мы говорим начистоту, я признаю: я жажду власти, и беспощадна здесь, как беспощадны вы на войне.
Он уставился в бокал:
– Сколько есть времени перед сассанской атакой?
– Три, от силы – четыре месяца. Они собирают силы. Первый удар будет ограниченным, с целью вывести нас из равновесия.
– И вы не знаете, по какой планете, он придется?
– Пока нет. Но – не по Риге. Может быть, Этария или Селена. Скоро мы выясним.
Синклер молча смотрел в пространство. Потом сказал:
– Мне нужно знать дату их вылета, очень нужно.
Она внимательно следила за ним, видела, как он поник, понимала, что его одолевают неприятные эмоции.
– Вы восхищаете меня. Вы ведь уже знаете, как остановить их?
Он пожал плечами:
– Все в последнюю минуту. Разве это жизнь? Как всегда, мне надо делать невозможное.
«В его голосе – усталость от одиночества. Отлично».
– Вы больше не одиноки, Синклер, сказала она, подливая ему питья. – Будем работать вместе. Нам надо поговорить. Я поняла, какое правление вас устроит, это подойдет и для меня.
Он посмотрел на нее как-то вяло.
Она подняла глаза, и выражение лица ее сделалось беззащитным.
– Вы хотите больше прав для простых людей. А я надеюсь ослабить аристократию, парализовав ее силы. Что касается народа, то я ничего не имею против.
Он нахмурился, а она смотрела на него и видела, как он пожирает глазами ее тело.
– В чем дело? – спросил он. – Разве вы сами – не из аристократов?
Она рассмеялась, кокетливо откидывая на спину густые волосы:
– Нет, о Господи! Мой отец был рабочим на химическом заводе. В нашем районе самым могущественным человеком был констебль. Два года я работала у него. Он умер, у него было плохое сердце. Иначе я могла стать его женой. Но его рекомендация помогла мне устроиться в полицейскую школу на Риге. Я окончила ее с отличием, и дальше все пошло само собой.
– А ваша мать?
«Хорошо, я вызвала симпатию. Надо это использовать».
– Совсем не помню ее. Она умерла, когда мне не было трех.
– Простите.
– Ничего.
«Ага, клюет».
– Когда-то я переживала немало из-за смертей и утрат.
Но только успеваешь оправиться от потрясения – новый удар. В те дни я стала заброшенным и несчастным существом…
Она следила за его напряженным лицом, чувствуя, что пробуждаются его собственные воспоминания.
«Пора».
Она взяла его за руку и посмотрела ему в глаза.
– Все хорошо, Синклер. Я победила боль. Я стала сильной, стала той, кто я есть. – Она следила за его жадным взглядом. – «Пусть он одарен и умен, но он же – молодой мужчина, а его любовница погибла или пропала полгода назад».
Дыхание его стало чаще, шея покраснела. Его борьба с собственным желанием, память о Гретте – нравились ей.
– Я могу по-дружески помочь, – сказала она мягко. – Мне знакомо чувство одиночества. И вот мне встретился человек. – Она грустно улыбнулась, – он потянулся ко мне. Мы вместе с ним… – Она крепче взяла его за руку. – Может, мне лучше не говорить?
– О любовнике?
– Да.
На какое-то время одиночество исчезло.
– Ах, Синклер, если бы все заново, я бы поступила по-другому. Прижаться ночью к другому человеку, чувствовать, что ты не одна на свете… Что может быть лучше? Это такая редкость. Если бы, – добавила она помолчав, – пережить это снова!
Синклер уже гладил ее руку, но вдруг как бы опомнился:
– Кажется, мне пора. Мхитшал испереживался…
– Да, да… – она робко улыбнулась. – Может быть, и так. – Она глубоко вздохнула и потянулась. Он пожирал ее глазами.
– Знаете, мне приятно с вами. Так давно не было.
Она придвинулась еще ближе, положив голову на руки.
– Спасибо.
Он стал теребить ее локон.
– За что? Я вас слушаю?
Она осторожно стала ласкать его руку, следя за реакцией. Он вел себя беспокойно, как бывает у мужчин при эрекции, когда чувства не находят выхода.
– Кажется, вы все время проводите со своими солдатами, – шепнула она грустно.
– Да. – Он взял ее руку в свою и блаженно зажмурился.
Она слегка коснулась его тела своим бедром.
– А с вами можно иметь дело, Синклер Фист.
«Еще пара вечеров вместе, и я сделаю с тобой, что захочу».
Он напрягся:
– А я думал, у нас будет схватка. Я не ожидал…
– Что я вам понравлюсь? – она гладила его руку. Он наклонился к ней, и она потянулась к нему губами.
Или чувствовала, что он весь горит. Его пальцы удивительно нежно ласкали ее.
– Вы уверены, что это – хорошая мысль? – спросила она, отстраняясь и пытаясь справиться с дыханием.
– Нет, – прохрипел он.
Она грациозно поднялась:
– Кажется, я пока не готова…
Он потряс головой:
– Не.., что произошло?
Она рассмеялась.
– Я понимаю. Это – сладострастие. Вы молодой, сильный, умный, к вы выпили эштанского питья. Я понимаю, что это выглядит, как соблазн, но я думаю, что вы не поверите, что это получилось само собой, без помощи какого-то снадобья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190