Когда они скрылись за родильным вигвамом, он осторожно оглянулся по сторонам и бесшумно скользнул в вигвам Ветки Шалфея. Из своей сумки он достал какие-то сушеные листья, растер их между пальцами и всыпал в рог с похлебкой.Быстро осмотревшись еще раз по сторонам, Тяжкий Бобр вышел наружу и вернулся в свой вигвам. Эта приправа сделает то, чего не могут сделать одни угрозы. Сила проявляется по-разному…
Терпкая Вишня опустилась на землю рядом с Шутки-Шутит, расписывавшей белой глиной шкуру антилопы. Выше, на самом краю террасы, Пел Тяжкий Бобр, потряхивая погремушкой и Пританцовывая у тела Танцующей Оленихи. Что ж, по крайней мере родственникам Танцующей Оленихи станет известно, что кто-то позаботился о ней после смерти. Терпкая Вишня принялась оттирать пятна крови, которые Танцующая Олениха оставила на ее подоле.— Красиво расписываешь. Это для старика Два Лося?Шутки-Шутит кивнула, размешивая краску в чашке из рога:— Все его дети среди тех, кого увел Два Камня. Кому же еще это делать? Такой мудрый и добрый человек, как он, должен вознестись к Звездной Паутине в красивом наряде. Не можем же мы допустить, чтобы на встречу с Вышним Мудрецом он явился койотом-оборванцем!— Нет, конечно. У меня есть красивое ожерелье. Я его сейчас принесу.— А как себя чувствует Ветка Шалфея?— Плохо.Шутки-Шутит вздохнула и стерла пот со лба:— Как ты думаешь, это и в самом деле серьезно?— Разумеется, серьезно. Тяжкий Бобр убивает ее. Для этого он воспользовался ее единственной слабостью. Она ничего не знает о Силе. Она не понимает, прав он или нет. Стоило ему заставить ее засомневаться в себе, как он уже наполовину победил. Вдобавок он подвесил к шестам ее вигвама вороньи перья. Когда она их увидела, ее вырвало. Конечно, она сразу же их сбросила, но видела бы ты, как она при этом дрожала! Анит-а разорил только ее вигвам. Все это давит на ее душу.Шутки-Шутит шумно выдохнула и разогнула спину:— Он целый день сегодня Поет. Это мне так на нервы действует, что я перетащила шкуры сюда, лишь бы его не слышать. Ну и денек!Она невидящим взором уставилась на далекие холмы, слегка поблескивавшие на солнце.— Все в крайнем волнении. Проку от этого немного, ясное дело. — Терпкая Вишня уселась поудобнее, подтянув свои старые колени к груди. — Мы должны что-нибудь предпринять. Иначе Тяжкий Бобр погубит нас всех.— Нас? Мы-то тут при чем? Я думала, он на Ветку Шалфея ополчился. Она отвергла его — знаешь? Отказалась с ним спать. А он…— Чепуха! Это только предлог. Обман! Вот как когда натягиваешь на себя бизонью шкуру и пробираешься в стадо. Правда, он вокруг нее много лет кругами ходит. Глаза у него так и загораются, едва он ее заметит. Знаешь, за каким делом я его однажды поймала? Он потихоньку прокрался вслед за Голодным Быком и за ней, чтобы подглядеть, как они будут совокупляться за селением.— Быть не может! — Шутки-Шутит прикрыла рот ладонью, чтобы не вскрикнуть от изумления. — Да ведь это… это…— Так нельзя, ты хочешь сказать? Это еще мягко сказано. Но вот такой уж он человек. Он убил Танцующую Олениху — он, и никто другой! Все равно, как если бы своими руками в нее дротик метнул! А следующая его выдумка — погубить Ветку Шалфея. И что, тебе охота жить в племени, которым он будет единолично командовать? А? А что с твоими детьми будет? С твоим сыном — Бегущим-как-Мышь? Тебе хочется, чтобы он вырос, слушая разглагольствования Тяжкого Бобра о том, как женщины оскверняют землю? Ты хочешь, чтобы твоя дочь вышла замуж за человека, который будет воспитан в таких мыслях?Шутки-Шутит обхватила руками колени и задумчиво уставилась на пойму Лунной Реки. После долгого молчания она промолвила:— Но каким образом мы можем тут что-либо изменить? Черный Ворон сейчас на охоте. Я просто не знаю, что делать.
— Поддержи меня.Шутки-Шутит испуганно склонила голову набок. Взгляд ее глаз стал тревожным.— Поддержать тебя? А если он тебя Проклянет? Конечно, ты моя тетка. И я…— Кровь и навоз! Ты только вслушайся в свои собственные слова! Ты уже наполовину покорилась! Подумай хорошенько! Тяжкий Бобр — всего-навсего ворон-воришка. Он набрел на семейство мышей, у которых от плохой воды голова не в порядке. А теперь он вокруг прыгает, каркает да щелкает, чтобы их еще больше запутать. Одну мышь он уже убил и съел. Вторую запугал до того, что она бегает по кругу, а убежать не может. Едва он с Веткой Шалфея покончит, как за следующую примется. А когда это все само по себе прекратится, с древними обычаями Племени будет покончено навсегда. Это уж точно. Он старается переделать Племя, чтобы оно было таким, как ему хочется. Что до меня, то я себя вести как мышь не собираюсь! Я ему напомню, что он — всего-навсего ворон, жрущий падаль.— Осторожнее, тетя. — Шутки-Шутит оглянулась по сторонам. — Ведь если он тебя услышит…— И что с того? Пусть! Довольно этот нарыв в глубину гноился. Ну что, ты поддержишь меня или нет?— Но ведь Черный Ворон…Терпкая Вишня вцепилась крепкими пальцами в ее подбородок:— Слушай меня внимательно. Если ты поддашься, то вскоре с тобой будут обращаться хуже, чем с собакой. Этого ты хочешь?— Я уверена, что Черный Ворон никогда не будет…— Он-то не будет, а вот Тяжкий Бобр будет! У него занозы в душе. Во-первых, его мать. С детских лет этот мальчишка ненавидел сильных женщин. Посмотри только, на ком он женился! А я довольно на свете прожила и достаточно мужей похоронила, чтобы с уверенностью предсказать, что стоит ему год-другой Черного Ворона повоспитывать, и ты для него будешь что собака — вьючная скотина и самка для приплода!Кровь старухи вскипела. Терпкая Вишня поднялась на ноги, морщась от боли в суставах:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172