Но ведь было же! И никуда не делось.Он обхватил себя руками, словно страшась исчезнуть, растворившись в вырывающейся из его груди необъятной Силе.— Я знаю. И это разрывает меня на части. Она облизала губы и поглядела на него, раскачиваясь взад-вперед:— Ну так решайся. У тебя только два пути. Ты можешь забыть все, вернуться, найти себе хорошую жену, занять достойное положение в роду… и надеяться, что на твой век хватит и что Другие не выпустят тебе кишки своими копьями. Или идти тем путем, который указал тебе Волк, — спасти Народ.— И потерять себя?— Нет, молодой дурень! Найти себя! Самое время решать. Ты как лиса, что видит два кроличьих хвоста зараз и не знает, за каким погнаться. Выбирай. Сейчас.Она опустила руки по швам, исподлобья глядя на него:— Легче тебе не будет. Только тяжелее. Ты будешь все откладывать и откладывать, заведешь жену и четверых детей — и никогда по-настоящему не разберешься в себе, а когда захочешь, будет уже поздно.Мысли его смешались окончательно. Старуха ждала, в глазах ее мерцал холодный огонь. На горизонте пробежала стайка волков — к югу. Он поморщился, поглядев на них, и почувствовал, как забилось его сердце. На мгновение он увидел мир их глазами. Он попытался вздохнуть, но в горле застыл сухой комок.— Идем, Бабушка, — медленно произнес он. В это мгновение он как будто вырвал с корнем и пустил на волю Ветряной Женщины всю свою прежнюю жизнь.Она кашлянула и, опершись на его плечо, пошла дальше по тропе — назад, в долину Цапли. 24 Ледяной Огонь поежился, чувствуя, как чьи-то руки касаются его тела, чьи-то голоса проникают в его затуманенное сознание.— Проснись! — крикнул кто-то ему на ухо. Красный Кремень. Ни у кого больше нет такого скрипучего голоса.Он открыл глаза и увидел шкуры, свисающие с чьих-то плеч, и ноги опустившихся на землю людей.— Что случилось? — нетвердым голосом произнес он. Красный Кремень склонился над ним, чтобы лучше расслышать его слова.Над ним было синее небо, кое-где прореженное белыми облачками. Солнце стоит слева, совсем низко, значит, раннее утро. Голоса детей и женщин доносятся сзади… Выходит, лагерь у него за спиной. Вокруг — каменистая пустошь, поросшая полынью. А горизонт на юге весь багровый — как… как та паутина.Красный Кремень удивленно развел руками:— Сам не знаю. Ты опять пошел к холмам и при этом плакал. Потом ты повернулся и стал смотреть на солнце. А после вдруг закричал что есть мочи и стал махать руками, будто тебе досаждает какая-то надоедливая муха.— Ты как будто копья метал, — испуганно добавил Морж. — Словно боролся с кем-то…— Да, — ответил Ледяной Огонь. Кроваво-красная паутина опять встала перед его глазами. — Теперь я вспомнил.— Расскажи нам, — попросил его Красный Кремень. — Что ты увидел?— Красные нити, как будто паутина, тянулись сюда с юга. Там был Вражий Сновидец, он-то и запускал их сюда — словно паук какой-то.— Неужто они используют против нас колдовство? — спросил Бараний Хвост, задумчиво чертя по земле копьем.— Не стоит им пускаться на такое! — гневно воскликнул Жеребец. — Мы им покажем! Мы покажем, как поступает Мамонтовый Народ с теми, кто…— Нет, — ответил Ледяной Огонь, пытаясь сесть. Он все еще был под впечатлением Сна, но уже узнавал лица сидящих рядом с ним людей и старался взять себя в руки. — Это было не колдовство против нас. Я сам сначала испугался. Испугался этой паутины. Но потом… потом она оплела меня… и потащила, потащила на юг… к… — Он нахмурился и покачал головой.— Это опять та ведьма, о которой ты говорил? Она вытворяет все это с тобой?— Нет, не она. Ее я не чуял.— Тогда кто? Подумай, друг мой, — взмолился Красный Кремень.Ледяной Огонь закатил глаза и покачал головой:— Не могу… не могу вспомнить… Сон оборвался.— На юг! — Жеребец огляделся с предвкушающей улыбкой. — На врага!Ледяной Огонь поглядел на него. Странные предчувствия вновь овладели им.— Поверь, Жеребец, — сказал он, — все совсем не так, как тебе кажется.«Все не так, — подумал он, — когда Сила оплетает своей паутиной людские жизни и души». 25 Обрубленная Ветвь и Бегущий-в-Свете взобрались на гребень, ограждавший владения Цапли. Старая Сновидица неподвижно стояла и глядела, как они спускаются. Внимание ее было приковано к Бегущему-в-Свете.Когда они приблизились, она перевела взгляд на Обрубленную Ветвь:— Вернулась? Хочешь, чтобы я наказала тебя, старуха?— Да заткнись ты, — пробормотала та. — Хочешь — убей меня, да только дай сперва искупаться в твоей горячей заводи, согреть мои старые косточки.Цапля хмыкнула:— Что ж, купайся. А я убью тебя, когда выдастся свободная минутка.— Может, прежде потолкуем? — мягко ответила Обрубленная Ветвь. — Кто еще так помнит былые дни, как мы с тобой? Я скучаю по ним.Лицо Цапли смягчилось.— Я тоже, — ответила она, опустив глаза.— И научи этого мальчика, как быть с видениями, которые роятся у него в голове. — Обрубленная Ветвь ткнула пальцем в Бегущего-в-Свете. — Он с ума сойдет, если не научиться в них разбираться.Сердце его вздрогнуло, когда он встретился глазами с Цаплей. Пламя, которого он не понимал, прожгло его до печенок.— Ты больше не Бегущий-в-Свете, ты знаешь это?— Да, — озабоченно сказал он. — Теперь знаю.Следующей ночью он, смущенный, растерянный, сидел перед костром Цапли. Легкие отблески огня ложились на стены чума. А из углов на него недоверчиво смотрели черепа, словно сомневаясь в его решимости. Он сидел, упершись подбородком в колени, и слушал старую колдунью. Уже три часа слушал он ее, но мало что понимал. С другой стороны костра молча сидела Обрубленная Ветвь, занятая приготовлением освежеванного зайца к обеду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148