Шофер такси непрерывно сыпал проклятиями, пытаясь проскользнуть через невиданное скопление бетономешалок и загадочного вида дорожно-строительных машин, изрыгавших черные потоки гудрона.
– Паршивая дорога, а? – утешил он меня.
– Да уж, – согласился я и сжал зубы крепче.
– Выборы приближаются, – заржал он многозначительно. – Тут вдруг у всех появляется куча неотложных дел, Знаете, за четыре года развелась уйма. И хоть бы кто дохлую кошку туда швырнул. Ни одной собаке нет дела. Но только начинаются выборы, все сразу меняется. У мэра руки чешутся выполнить свои обещания, Следует сказать, что мне было до лампочки, кто будет мэром в Санта-Монике и сдержит он свои обещания или нет. Так уж устроен мир. Всех обещаний все равно не выполнить.
И тут вдруг у меня в голове что-то сработало.
– Словом, это мэр усердствует? – спросил я как бы невзначай.
– Вы попали в точку.
– А между прочим, кто у вас мэром?
Он так покосился на меня, словно рядом с ним сидел белый медведь, и чуть было не врезался в чудовищных размеров бетономешалку. Но в последний момент рывком все-таки вывернул руль.
– Чтоб тебя! Вы, действительно, не знаете?
– Действительно.
– Откуда вы приехали? С восточного побережья?
– Оттуда.
– И там ничего не слышали о Джимми Гудмэне?
– Что-то припоминаю,
– Так вот, старина Джимми – наш мэр. Гнусная гадина и большая свинья. Но, по крайней мере, сейчас из него можно что-то выжать. Если бы не Билл Бакер и Натаниэль Вестфорд, он уже не был бы мэром. Да вот есть у него такие ребята.
– В самом деле?
– Да, есть. Преданы ему, как собаки. У Такера – металлургические заводы, у Вестфорда – плантации.
– Я вижу, вы не очень что симпатизируете им.
– К черту симпатии! Но я и не против них. Вы думаете, другой был бы лучше? Черта с два! К этому старому дураку мы, по крайней мере, привыкли.
Я решил переменить тему.
– Скажите, есть здесь где-нибудь приют для младенцев?
Он посмотрел на меня с таким изумлением, как будто я искал Ноев ковчег.
– Приют для младенцев?
– Приют для подброшенных младенцев. Но, возможно, там есть дети и постарше. Он должен быть где-то недалеко от города.
Он призадумался, потом хлопнул себя по лбу, от чего мы снова оказались в опасной близости к асфальтоукладчикам.
– Вам наверняка нужно благотворительное учреждение Харрисона. Там принимают младенцев. Только оно совсем в другой стороне. Отвезти вас туда?
Я отрицательно качнул головой.
– Сначала в гостиницу. Можете что-нибудь посоветовать?
Он посоветовал, я согласился. Еще через двадцать минут, благополучно миновав дорожно-строительных монстров, мы подъехали к гостинице «Отель Барбара».
Тогда я еще не подозревал, что открыл новую страничку своей жизни.
Несколько часов спустя я снова вскочил в такси и произнес заветные слова:
– В заведение Харрисона.
Шофер с тоскливой миной сунул в нос указательный палец и скорбно уставился на меня.
– А это что такое, сэр?
– Приют для младенцев.
– Приют для младенцев? – спросил он и еще глубже засунул палец в нос, что было у него, вероятно, признаком напряженной работы мысли. – Не знаю никакого приюта для младенцев в округе.
Я был вынужден разъяснить ему, в каком месте это может быть. Сказал все, что услышал от первого шофера.
И вдруг лицо его просияло. Он выдернул палец из носа и показал куда-то вдаль.
– Ага! Тогда вам нужен панельный своз. Чего ж сразу не сказали?
– А что это такое – панельный своз? Он заржал, как развращенный юнец.
– Так это куда городские девки сбрасывают свои свертки. Вы понимаете, так ведь? – Трах-бах, а через девять месяцев – вот он, сверток. Девочки относят их туда и избавляются от них. Оттого-то и панельный своз. Но вы-то что там забыли?
Я проглотил ком в горле и не ответил. Шофер, не обращая ни малейшего внимания на осевую линию и запрещающие знаки, развернулся прямо посередине дороги и дал газу. Мы неслись к «панельному свозу», словно за нами гнались собаки.
Заведение Харрисона было точно таким, как все остальные частные благотворительные учреждения в Америке. Высоченный забор из колючей проволоки, охранник у ворот, огромный парк и строения непонятного назначения, разбросанные по территории парка. Все атрибуты настоящего фильма ужасов.
Но природа в этот день не желала забавляться ужасами. Сияло солнце, тихо шелестели листвой гигантские липы, и откуда-то из глубины сада ветер доносил детский смех.
Я выбрался из машины и обратился к шоферу:
– Вы могли бы подождать?
Шофер взглянул на часы и утвердительно кивнул головой.
– Ладно. До ужина еще далеко…
Я повернулся, и тут он окликнул меня:
– Эй! Мистер! Я оглянулся.
– В чем дело?
– Однако глядите в оба! В отцовстве не признавайтесь, только когда совсем загонят в угол! – И расхохотался здоровым, раскатистым смехом.
Ей-богу, мне почему-то не хотелось смеяться.
Охранник был человеком высокого роста, с испытывающим взглядом. Не имело особого смысла пытаться обмануть его. Может быть, с его начальством мне повезет больше.
– Добрый день! – сказал я, когда он все-таки соизволил поднять на меня глаза.
– Добрый…Чего угодно?
Не слишком приветливо звучал его голос.
Я достал свое удостоверение и поднес к его глазам.
– Я сыщик и хотел бы поговорить с директором. Он рассмотрел карточку и поджал губы.
– Всего лишь частный сыщик. Что вам здесь нужно?
Я не ответил, и он больше не сказал ни слова. Поднял телефонную трубку и после небольшой паузы пробурчал:
– Миссис Казн? Тут у меня один тип, который хочет с вами поговорить. Частный сыщик. Послать его подальше?
Я понял, что настал критический момент.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136