Сначала они лишь с любопытством глазели, но когда мальчик свалился во второй раз, стали все громче роптать.
Не дожидаясь, пока толпа окончательно настроится против меня, я скова подхватил мальца, и когда он повис у меня на руке, быстро сунул свободную руку в карман и зажал между пальцами две долларовых монеты. Затем, когда он был готов вот-вот упасть снова, поднес монеты к его лицу.
Это было божественное чудо, что он, несмотря на закрытые глаза, сразу же заметил, что я держал в руке. Слезы иссякли за доли секунды, и он не сделал даже попытки упасть снова: схватил деньги и в следующее мгновение уже улыбался.
Настроение толпы мигом переменилось. Те, кто только что сердито смотрели на меня, широко улыбались, говорили что-то и продолжали свой путь. Дело уладилось, м причин для беспокойства больше не было.
Я покачал головой и тоже улыбнулся про себя хитрости мальчугана. Собственно говори, он честно заработал деньги за каких-то несколько минут. Что же касается газет…
И тут я увидел одну из газет, которую умчавшийся в радостном возбуждении мальчик оставил валяться на земле. Это была местная англоязычная газета, и заголовок на первой полосе жирным шрифтом громогласно возвещал: «Всеобщая мобилизация!»
Я поднял газету с земли, прислонился к стене ближайшего дома и пробежал глазами только самые броские заготовки. «Танкисты в Южном Ливане». «Двадцать восемь танковых бригаду границ». «Наблюдатели ООН покинули страну!»
Я прочитал еще несколько заголовков и, несмотря на то, что над головой у нас нависла военная угроза, довольно улыбнулся.
Теперь держись, Джиральдини!
Из предосторожности я решил позвонить из телефонной будки на улице. В табачной лавке я разменял несколько монет и, следуя указаниям продавца, набрал номер телефона полиции.
После продолжительного гудка трубку сняли, и неприветливый мужской голос выкрикнул:
– Полиция! Что вам нужно?
Я, конечно, только по интонации мог догадаться, что он сказал именно это, потому что поднявший трубку говорил по-арабски. Тем не менее, я ясно понял по его голосу, как он рассержен, что сейчас, когда на пороге война, он вынужден заниматься какими-то незначительными уголовными делами.
– Вы говорите по-английски? – спросил я и продолжал терпеливо держать трубку у уха, пока он обрушивал на меня поток непонятной речи.
Наконец, он замолчал, и спустя несколько секунд гробовую тишину нарушил приветливый голос, теперь уже по-английски:
– Добрый день, сэр, что вы желаете?
– Я хотел бы сделать очень важное заявление, – произнес я отчетливо, чтобы меня легче поняли.
– Относительно чего?
– Политическое заявление. На секунду воцарилась тишина, затем голос с волнением спросил:
– Я правильно понял, политическое?
– Вы правильно поняли.
– Прошу вас… Я слушаю.
Я был уверен, что донесшийся издалека щелчок происходил от кнопки включенного магнитофона.
– Слушайте внимательно, – сказал я умышленно быстро, – у меня мало времени. Я американец и… словом, я на вашей стороне. Вчера из Соединенных Штатов приехали несколько типов. Сейчас они живут в «Эксельсиоре» и прибыли под тем предлогом, что отправляются дальше в Судан на какую-то охоту. Так вот, я бы хотел сообщить вам, что они – агенты тех, оттуда. Мне поручили передать вам это.
– Подождите! – донесся отчаянный возглас. – Не вешайте трубку! Кто вы и откуда говорите?
– Вам придется обойтись тем, что я сказал. Я тоже профессионал. Возьмите их, пока не поздно! – И я повесил трубку.
Наконец, мне удалось поймать такси, и полчаса спустя я высадился у отеля, где остановились Ренни и его спутники. Вряд ли я являл собою нечто чарующее, однако меня приняли, как спустившегося на землю Мессию.
– Боже мой, где вы пропадали? – с нетерпением воскликнул Силади, нервно протирая очки. – Я уже и машину заказал, а вас все нет. Мы уже подумали, что…
– Что подумали?
– Что вас схватили. Ренци или тот, в шляпе, не знаю. Они обступили меня плотным кольцом и только что не ощупывали, чтобы убедиться, что я живой.
– Запомните хорошенько, – провозгласил я. – Тому, кто хочет вывести из игры Сэмюеля Нельсона, следует быть более расторопным. А что касается машины, то вы, мистер Силади, очень хорошо сделали, что заказали ее. Где она сейчас?
– В гараже отеля.
– Прекрасно, – сказал я небрежно. – На рассвете отправляемся.
На какое-то мгновение все застыли в изумлении, потом началось нечто невообразимое.
– Как вы это себе представляете? – орал Карабинас. – Ведь у нас даже нет еще приличных инструментов!
– Так раздобудьте! Это – ваше дело!
– Вы пообещали, что у нас будет несколько спокойных дней и…
В этот момент откуда-то издалека донесся грохот мощного взрыва, и душераздирающий вой сирен вспорол тишину медленно опускавшейся на землю ночи.
– Спокойных дней? – спросил я почти с издевкой. – Вы ничего не знаете?
– Что, черт побери, мы должны знать? – удивился Осима.
– В любой момент нам на голову могут посыпаться бомбы. Если я правильно оценил ситуацию, то мы, пожалуй, стоим на пороге новой ближневосточной войны.
– Боже ты милостивый! – взмолился Хальворссон. – Только этого нам не хватало!
Ренни же стоял неподвижно и, как и Сети, внимательно изучал мое лицо узкими карими глазами.
– Я не хочу выглядеть циником, – сказал я, чувствуя под их взглядами некоторую неловкость, – но не так уж и плохо, что мы отправим Ренни в путь именно в эти дни…
Я заметил, как при моих последних словах доктор Хубер, то есть миссис Силади, отвернулась, сжав зубами край белого носового платка, который она прятала в руке.
– Вы считаете, что мы будем меньше привлекать к себе внимания?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136