– А из каких был Ренни?
– Ренни – иное дело. У него были опекуны. Они приезжали за ним в конце каждой недели, а нередко и каждые три дня. Забирали его, а в начале недели, как правило, снова привозили.
– Значит, у него были близкие…
– Я же вам сказала.
– Миссис Мантовани, а вы могли бы вспомнить тот день, когда малыша привезли впервые? Она задумчиво покачала головой.
– Я тогда как раз не была на службе. Только на следующий день я узнала, что в недельной группе новый ребенок.
– В недельной группе?
– Так мы называли тех, кого забирали обычно в конце недели. На субботу и воскресенье; в понедельник утром их снова привозили.
– Понимаю… Но ходили же какие-то слухи, кем могли быть опекуны Ренни?
– Если верно то, о чем говорили, и если я хорошо помню… – ведь двадцать четыре года – огромный срок, – малыша привезла одна молодая пара. Казалось весьма вероятным, что они супруги, несмотря на то, что они не называли себя.
– А потом?
– Что значит – потом?
– Всегда они приезжали за ребенком?
– Нет, что вы! И именно на это я, наконец, обратила внимание. С этого-то и начались пересуды…
– Пересуды?
– Ну да. Правда, не всерьез. Просто обычные сплетни сестер.
– О чем, миссис Мантовани?
– О малыше, конечно. Кто, например, его родители, если каждый раз его привозит или забирает кто-то другой. Знаете, несли такую чушь, что он, наверняка, похищенный сын миллионера, как тот младенец Линдберг, или что он переодетый принц и тому подобное. Знаете, какой вздор могут наговорить люди.
– Давайте-ка вернемся к молодой паре. Они только привезли ребенка и больше не появлялись?
– Ну что вы! Иногда и они приезжали, как и все остальные. Но так и не было ясно, они ли родители ребенка.
– Или?
– Или кто-то другой. Они ничем не выделялись среди остальных.
– Миссис Мантовани, а ваше заведение никогда не пробовало установить личность ребенка?
– Нет. Я же сказала, что это не было принято в заведении Харрисона.
– Ясно. А кто были остальные?
– Которые приезжали за мальчиком?
– Да.
– Ну… Я бы не смогла сказать. Мужчины и женщины. Белые и черные. Мы по крайней мере знали, что его родители не черные… хотя, довольно смуглый был парнишка. Было в нем, наверно, немного мексиканской крови.
– Была ли какая-нибудь система в том, как они приезжали за ним?
– Система? Я не понимаю, что вы имеете в виду.
– Ну, я хочу сказать, что, скажем, каждые две недели за ним приезжали одни и те же люди. Была ли какая-то регулярность в их приездах за ребенком?
Она покачала головой.
– Не могу сказать. Но не думаю. Мне кажется, это зависело от случая, кто за ним приезжал. Знаете ли, как-то все это было очень странно. Как будто он был сыном полка.
– Как будто что?
– Сын полка или батальона.
– А это еще что такое?
– Вы никогда не читали таких военных романов?
– Я – нет!
– Все равно. Представьте себе, что военные зашли в лежащий в развалинах город противника или в только что отбитый свой город и среди развалин нашли голодного и оборванного маленького мальчика. Школы нет. садика нет, есть нечего. Тогда полк берет мальчика к себе. Каждый день какой-то другой военный делится с ним своим обедом, кто-то другой учит читать-писать, другой зашивает его порванную одежду, и другой же стирает ему. Вот это – сын полка.
– Вы хотите сказать, миссис Мантовани, что и Ренни был чем-то в этом роде? Что, может быть, его взяло к себе какое-то заведение? Завод или контора?
– Похоже было на то.
– И поэтому за ним всегда приезжал кто-то другой? Что они распределили между собой выходные, кто когда забирает его к себе домой?
– Именно так это и выглядело.
– Все же… какими были те люди?
– Ну, я не знаю. Молодыми…
– Молодыми? Что значит молодыми?
– Скажем, до тридцати.
– Все до единого?
– Все.
– И… как по-вашему, какой работой они занимались?
– Какой работой?
– Я имею в виду, они занимались физическим трудом или были служащими. Существует миллион признаков, по которым можно отличить одних от других.
Ее лицо озарилось улыбкой.
– А, вот что! Я совершенно уверена, что они были служащими. Белые воротнички.
– Вы уверены?
– Руку даю на отсечение. Это были исключительно деликатные и культурные люди.
– Почему вы так считаете?
– Ну… по словам, которые они произносили.
– Например? Какие слова? Она грустно покачала головой.
– Этого я уж точно не помню. Но тогда я была совершенно уверена, что они очень культурные люди. Даже, что они не рядовые служащие.
– А какие?
– Не знаю. Давно это было. Не много же я узнал пока. Поэтому продолжал расспрашивать.
– Миссис Мантовани, а вы не можете вспомнить хоть одно имя?
– Нет. Да они, пожалуй, не называли своих имен.
– Как долго мальчик пробыл в заведении?
– Пока не достиг школьного возраста,
– Та-а-к… А как его привозили в начале недели?
– Вы хотите сказать, на каком транспорте?
– Именно это.
– Ну, главным образом, на автомобиле. На черном, наверно, на «Бьюике». Но случалось, и на фургончике. От неожиданности я вскинул голову,
– На фургончике?
– В каких обычно привозят всякую всячину. О, и еще вот что! Когда они однажды привезли его, кажется, это были как раз те мужчина и женщина, которые привезли его впервые, на них была какая-то пестрая одежда. Как у военных. Вы понимаете, что я имею в виду?
Постепенно начала вырисовываться какая-то картина.
– Вы сказали, миссис Мантовани, что чаще всего его привозили на автомобиле. А как еще было?
– Ну, пешком.
– Пешком? На тех дорогах бывали заторы? От города до заведения Харрисона добрых десять миль. Может быть, они приезжали на такси?
Она покачала головой.
– Не думаю. Если бы они привозил и его на такси, то останавливались бы на стоянке заведения, как они это делали, приезжая на собственных автомобилях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136