Приму все как должное и
успокоюсь.
Вдруг он хмыкнул, что заставило меня вздрогнуть. В первое мгновение в гол
ову пришла безумная мысль: «Господи, все это было шуткой, сейчас он меня от
пустит». Но Эл лишь сказал:
Ц Мне нравится твоя храбрость. Ты отличный парень. Джек Ц сильный мужик
, а ты едва не уложил его на месте. Ц Он вновь усмехнулся. Ц Это выражение
удивления на его лице многого стоит. Ц Протянув руку, он взъерошил мне во
лосы. Ц Ты напоминаешь мне моего Пола. У него тоже храбрости было хоть от
бавляй. Готов поспорить, что уложил добрую дюжину дикарей, прежде чем сам
свалился. Проклятые апачи.
Я пристально посмотрел на Эла, когда тот покончил с веревкой. Сын, убитый и
ндейцами апачи? Эту информацию мне было не переварить Ц чересчур она бы
ла чужда. Все, что я знал, Ц это то, что остался в живых благодаря ему и что, к
ак бы я ни просил, он меня не освободит. Оставалось надеяться, что я смогу б
ыстро распутать веревки после их ухода.
Завязав последний твердокаменный узел, Джек с кряхтением поднялся и взг
лянул на меня.
Ц Что ж, Кольер. Нам пора расставаться.
Он полез за чем-то в задний карман брюк и стал там шарить. Я уставился на не
го, чувствуя, как сильно бьется у меня сердце. Увидев в его руках этот пред
мет, я похолодел. Я не вырвусь из своих пут и не вернусь к отправлению поез
да.
Он зашел мне за спину.
Ц Поскольку я не собираюсь сидеть здесь и караулить еще несколько часо
в, Ц заявил он, Ц придется тебя вырубить.
Ц Не надо, Ц пробормотал я.
Мне было с собой не совладать. Никогда раньше я не видел дубинку. Отвратит
ельное, устрашающее оружие.
Ц Ничего не поделаешь, парень, Ц сказал он. Ц Только не двигайся сейчас
. Если будешь сидеть смирно, я попаду в нужное место. А если станешь сопрот
ивляться, могу случайно раскроить тебе череп.
Я закрыл глаза и стал ждать. «Элиза», Ц подумал я. На миг мне показалось, чт
о я вижу ее лицо и на меня смотрят эти неотступно преследующие меня глаза.
Потом голову опалило вспышкой боли, и я провалился в темноту.

* * *

Придя в себя, я последовательно испытал целую серию мучений: пульсирующу
ю боль в затылке, болезненность мышц живота, онемение рук и ног. Все тело п
ронизывал неприятный озноб. Наконец я открыл глаза и вперился в темноту,
пытаясь вспомнить, где нахожусь. Я чувствовал, что мои руки, ноги и туловищ
е туго стянуты веревками Ц следовательно, я по-прежнему нахожусь в 1896 год
у, должен находиться. Но который сейчас час?
Я попытался сесть. Безуспешно Ц я был настолько крепко связан, что больн
о оказалось даже глубоко дышать. Напрягая зрение, я продолжал всматриват
ься вперед. Постепенно темнота отступила, и я заметил слабый свет, проник
ающий сквозь трещины в стене. Так это точно 1896 год Ц я связан и брошен в сар
ае. Я попытался пошевелить ногами, морщась от боли. Они были настолько кре
пко связаны вместе, что кровообращение почти прекратилось.
Ц Давай, Ц сказал я, приказывая себе думать, действовать.
Если я смогу хотя бы подняться, то доковыляю до двери и распахну ее, может
быть, найду на пляже кого-нибудь, кто придет мне на помощь. Я изо всех сил пы
тался приподнять спину от пола, почувствовав, как подо мной холодно. «Кос
тюм, наверное, совсем испачкался», Ц подумал я. Я прилагал все усилия, что
бы сесть, и эта незначащая мысль меня раздражала.
Не справившись, я с глухим звуком повалился назад, слабо вскрикнув от ост
рой боли в затылке. Разбил ли все-таки мне Эл череп, несмотря на то что я сид
ел смирно? Похоже на то. Пришлось надолго закрыть глаза, и тогда только бол
ь утихла. Я ощутил смрадную атмосферу сарая Ц смешанный запах гниющего
дерева и сырой грязи. «Запах могилы», Ц подумал я. По голове снова разлил
ась боль. «Расслабься». Я закрыл глаза. Интересно, ушел ли уже поезд? Не иск
лючено, что на тот случай, если я вернусь, Элиза могла бы немного задержать
отправление. Надо освободиться.
Я открыл глаза и осмотрелся по сторонам, пытаясь сориентироваться. Мне п
оказалось, я увидел очертания двери, и, стараясь не замечать новый присту
п боли, начал передвигаться в том направлении. Я представил себе, как изви
ваюсь и изгибаюсь на полу. Зрелище было нелепым, но не смешным. «Рыба, выбр
ошенная на берег», Ц подумал я. В те минуты я во всех отношениях был рыбой.

Пришлось остановиться, потому что я с трудом дышал, каждый вдох вызывал б
оль в груди, и на голову накатывали волны темноты. «Расслабься, расслабьс
я», Ц думал я. Теперь это была скорее мольба, нежели приказ. Я старался кон
тролировать дыхание, пытался внушить себе, что пьеса длинная, в четырех д
ействиях, что много времени уйдет на то, чтобы разобрать декорации и погр
узиться в вагоны, и что даже помимо этого Элиза сможет задержать труппу с
отъездом. Это возможно. Надо в это верить. Не было…
Затаив дыхание, лежал я не шевелясь, захваченный на несколько секунд Ц п
ять, шесть или больше? Ц тем же ощущением, которое испытывал, лежа на кров
ати в номере 527 Ц как раз перед тем, как перенестись назад во времени, Ц ощ
ущение приближения к состоянию неопределенности, нахождения вне места,
в переходном состоянии. «Господи, нет, Ц думал я, Ц пожалуйста, не надо».
Я лежал в темноте, съежившись, как ребенок, и молясь, чтобы меня миновал эт
от неясный ужас, раскачиваясь на грани двух эпох.
Потом это состояние прошло, я снова был в сарае, плотно застряв в 1896 году. По
чти невозможно описать это состояние точнее. Оно больше ощущается плоть
ю, нежели рассудком, Ц интуитивное чувство местонахождения. Я подождал,
чтобы убедиться в том, что оно сохраняется, потом снова пополз к двери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94