Похоже, я постоянно смущаю ее. Она кратко кивнула и вышла из комн
аты.
Я пересек приемную, остановившись у открытой двери. В спальне я заметил м
ассивную двуспальную кровать белого цвета, стоящую в алькове с раздвину
тым пологом. Справа виднелась прикроватная тумбочка и на ней металличес
кая лампа, абажур которой был украшен красными камешками.
Я слышал, как Элиза наливает воду в стакан. «Ну и конечно, своя ванная комн
ата», Ц подумал я. Я почувствовал, что ноги у меня подкашиваются. Скоро пр
идется сесть.
Она вернулась со стаканом воды, который протянула мне. Наши пальцы на миг
соприкоснулись.
Ц Спасибо, Ц с трудом выговорил я.
Она заглянула мне в глаза с такой напряженной мольбой, что я испугался. Ка
залось, она ставит под сомнение само мое существование, допытываясь у се
бя самой, как она к этому относится, и не находя ответа.
Отвернувшись, она пролепетала:
Ц Извините.
Когда она закрыла за собой дверь спальни, я напрягся, ожидая услышать зву
к запираемого замка. Но звука не последовало, и меня медленно отпустило.

Ц Элиза? Ц позвал я.
Молчание. Наконец она откликнулась.
Ц Да?
Ц Вы ведь не собираетесь… вылезть из окна и сбежать, верно?
«Что она делает?» Ц недоумевал я. Улыбается? Хмурится? Не собралась ли она
сделать именно это? Не хотелось в это верить, но мои страхи в тот момент бы
ли какими-то детскими, абсурдными.
Ц А стоит? Ц спросила она наконец.
Ц Нет, Ц ответил я. Ц Я не преступник. Я пришел лишь, чтобы…
«Любить вас», Ц мысленно закончил я.
Ц Быть с вами, Ц добавил я вслух.
Тишина. Я не знал, стоит ли она по-прежнему за дверью или начала переодева
ться. Уставившись на дверь в тревожном молчании, я хотел открыть ее, чтобы
снова быть с Элизой. Я уже начал опасаться, что наша встреча мне только при
грезилась. Я едва вновь не позвал ее по имени, но заставил себя этого не де
лать. Надо было дать ей время поразмыслить.
Я оглядел комнату, столь очевидно принадлежавшую 1896 году, и почувствовал
себя несколько лучше. На письменном столе стоял серебряный календарь. Ст
аринным английским шрифтом в его трех маленьких окошечках было напечат
ано: «Четверг», «Ноябрь» и «19». Хотя я и понимал, что такой дорогой календар
ь вряд ли используется только один год, отсутствие года меня тревожило.
Я вдруг заметил у себя в руке стакан и единым залпом выпил воду, с облегчен
ием вздохнув, когда влага оросила пересохший рот и гортань, хотя на вкус о
на была противной. «Я пью воду 1896 года», Ц подумал я, и это повергло меня в т
репет, потому что было первым поглощением физической субстанции этого п
ериода Ц не считая воздуха, которым я дышал.
Мне все еще хотелось пить, но я стеснялся тревожить Элизу. Лучше посижу и о
тдохну. Подойдя к креслу, я со стоном опустился в него, поставив стакан на
соседний столик.
Мои глаза немедленно стали закрываться, и я в ужасе вздрогнул. Я не должен
спать, иначе могу все потерять! Я покачал головой, потом протянул руку к ст
акану и поднял его. На дне оставалось несколько капель. Я вытряс их на ладо
нь, растер себе лицо и поставил стакан обратно на столик.
Я старался не терять бдительности, сконцентрировавшись на деталях обст
ановки комнаты. Уставился на кружевную салфетку, прикрепленную к спинке
ближайшего кресла. Посмотрел на стол у стены, сосчитав количество цветоч
ных завитков на его ножках. Напряженно всматривался в настольные часы. Б
ыло почти шесть часов. «Время 1», Ц подумал я. Потом поднял глаза на свисаю
щую с потолка люстру из шести рожков. Несколько раз пересчитал все ее хру
стальные подвески. «Только не спи, Ц приказал я себе. Ц Нельзя спать».
Я взглянул на настольный календарь, теперь увидев, что он является часть
ю настольного прибора Ц серебряный поднос с двумя стеклянными бутылоч
ками чернил, серебряная ручка и календарь. «Нет нужды, чтобы на нем был ука
зан год», Ц подумал я. Я и так знаю.
Был 1896 год, и я нашел ее.

* * *

Вздрогнув, я с криком проснулся, в невероятном замешательстве оглядывая
сь по сторонам. Где я?
Дверь спальни быстро открылась, на меня с тревогой на лице смотрела Элиз
а. Не успев подумать, я протянул к ней руку. Меня сотрясала дрожь.
Поколебавшись, Элиза подошла и взяла меня за руку. У меня, наверное, был жа
лкий вид. Ощущение ее теплой руки в моей подействовало, как переливание к
рови. Заметив, что ее лицо напряглось, я ослабил пожатие.
Ц Простите меня, Ц сказал я.
Мне трудно было говорить.
С жадностью взглянул я на нее. Она переоделась в бордовое платье из шерст
яной саржи со стоячим воротничком, отделанным черным шелком, и длинными
обтягивающими рукавами, а не модными тогда «фонариками». Волосы были заб
раны наверх черепаховыми заколками только спереди и по бокам.
Она молча взглянула на меня с тем же вопрошающим выражением, словно пыта
ясь найти на моем лице ответ.
Наконец она опустила глаза.
Ц Извините меня, Ц сказала она. Ц Я снова на вас глазею.
Ц Я тоже глазею.
Она снова на меня посмотрела.
Ц Просто не понимаю, Ц заметила она словно про себя.
И вдруг судорожно вздохнула и выпустила мою руку Ц в дверь постучали. Мы
оба бросили взгляд в тот конец комнаты, потом я вновь посмотрел на нее. На
ее лице читалась смесь смущения и Ц чего еще? Первое слово, пришедшее мне
на ум, было «осмотрительность» Ц словно она уже придумывала, как объясн
ить мое присутствие. Я надеялся, что объяснение у нее уже готово; у меня та
кового не было.
Ц Простите, что компрометирую вас, Ц сказал я.
Она быстро взглянула на меня, и я заметил на ее лице подозрительность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94