Когда в голове немного
прояснилось, я взглянул в сторону комода. Один из его нижних ящиков был не
много выдвинут, и там виднелась рубашка. Я в замешательстве уставился на
нее. Это моя рубашка?
И снова, невероятно медленно, до меня дошло. Рубашка, конечно, принадлежит
человеку, снимающему этот номер. Мне повезло попасть в эту комнату в его о
тсутствие.
Я поднял глаза к люстре, свисающей с потолка. Каждый из четырех стеклянны
х абажуров был прикреплен к концу изогнутого металлического стержня в ф
орме трубки. Электричество, подумал я. Вообще-то я знал, что оно у них есть,
но сейчас почему-то удивился.
Опустив взгляд, я посмотрел на шкаф, стоящий на том же месте. Его дверцы бы
ли распахнуты, и я увидел два висящих там костюма, пару ботинок под ними и
две шляпы на верхней полке. Я тупо смотрел на них в течение нескольких мин
ут, пока вдруг до меня не дошло, что в комнату в любой момент может вернуть
ся владелец этих вещей. Надо было уходить.
И тут меня словно осенило.
Я в том же месте, что и Элиза.
Я слишком резко попытался встать, и снова меня чуть не поглотил кружащий
ся мрак. Теперь не позволю себе опуститься на кровать. Вцепившись в спинк
у кровати, я сделал несколько судорожных вздохов, пока головокружение не
уменьшилось. Потом отпустил спинку и попытался встать самостоятельно, н
о в тот же миг принужден был опять ухватиться за тяжелое дерево.
«Господи, Ц подумал я. Ц Неужели так будет продолжаться? Как же я собира
юсь перемещаться по гостинице, если не могу даже подняться?»
Сжав зубы, я заставил себя отпустить спинку кровати, борясь с желанием вн
овь за нее ухватиться, и, качаясь, встал на ноги, как младенец, собирающийс
я сделать первый шаг. Сравнение вполне уместное. Как человек из 1896 года я бы
л, почти буквально, новорожденным и принужден был учиться обращению со с
воими конечностями в этом новом, незнакомом мире.
Наконец дрожь прошла, и, сделав глубокий вдох для храбрости (мне пришло в г
олову, что я вдыхаю воздух 1896-го), я попытался шагнуть. Ноги у меня готовы был
и подогнуться, и следующий шаг получился вбок, как у пьяного. Я стал лихора
дочно переставлять ноги, наклонившись вперед и растопырив руки в сторон
ы наподобие чудовища Франкенштейна. Мне с трудом удалось добраться до ко
мода, не упав. Привалившись к нему, я оперся о комод обеими руками и погляд
ел в зеркало. Мое отражение было размытым, словно я смотрел на воду, покрыт
ую рябью. Я закрыл глаза.
Думаю, прошло больше минуты. Я открыл глаза и опять посмотрел в зеркало, вз
дрогнув при виде своего бледного лица. Я был похож на человека, вставшего
со смертного одра. Я подумал, не было ли это сопутствующим путешествию во
времени обстоятельством.
Ц Полагаю, ты оставил там всю свою кровь, Ц сказал я бледнолицему незна
комцу в зеркале.
Он вздрогнул от неожиданности при звуке моего голоса, потом вяло улыбнул
ся. Я увидел, как задвигался его кадык, когда он сглотнул.
Ц Но у тебя все же получится, Ц уверил его я.
Он согласно кивнул.
Я взглянул на верх комода, удивляясь тому, что не сшиб ни один из находящих
ся там предметов: чашку для бритья с золотой каемкой, в которой стоял пере
вернутый помазок; опасную бритву с ручкой из слоновой кости; богато укра
шенную щетку и еще нечто непонятное, похожее на серебряную рукоятку ножа
.
Из любопытства я взял предмет в правую руку и стал внимательно рассматри
вать. И все же непонятно было, что это такое. Левой рукой я взялся за ленточ
ку с узелками и вытянул из рукоятки пучок узких матерчатых завязок, пере
хваченных ленточкой. Верхняя полоска была сделана из тонкого металла, на
ней были выгравированы слова: «Излечиваю все раны, за исключением любов
ных». Я почувствовал, что обратная сторона одной из завязок липкая, и, немн
ого поразмышляв, решил, что это какое-то кровоостанавливающее средство
при порезах от бритья.
Засунув полоски обратно в футляр, я положил его на место. Надо было выбрат
ься из номера до прихода хозяина. Я похолодел, представив себе перспекти
ву объяснений по поводу моего присутствия. До чего нелепо после удачного
путешествия в 1896 год кончить арестом за незаконное вторжение. Употребляю
т ли они это выражение?
Теперь я мог стоять без опоры, хотя и с трудом. Я снова взглянул на изможде
нного человека в зеркале. Как я все это сделаю? Мне трудно было держаться н
а ногах. И очень удручала мысль о блуждании по бесконечным коридорам в по
исках Элизы.
Я поймал себя на том, что смотрю на щетку. На ней были начертаны слова: «Сов
сем чуть-чуть». Взяв ее, я вздрогнул: внутри раздался булькающий звук. И сн
ова мой мозг никак не мог уловить смысл этих слов. Наконец я понял, что «со
всем чуть-чуть» относится к чему-то помимо вычищенной одежды.
Пытаясь повернуть рукоятку щетки, я опять был беспомощным, как ребенок. С
обственная слабость меня ужасала. Когда рукоятка чуть подалась, я уверил
ся в том, что в этом новом окружении я не смогу ни с чем справиться.
Я медленно открутил черенок и поднес к носу отверстие в щетке. Мне в ноздр
и ударил резкий запах бренди, защипало глаза, и я закашлялся. Отодвинув фл
ягу в сторону, я подождал немного, прежде чем сделать глоток.
Гортань словно обожгло огнем, и я судорожно вздохнул. Я сотрясался от при
ступа кашля и едва не выронил флягу. К моему ужасу, теперь собственное тел
о казалось мне тяжелым, но хрупким стеклом, готовым рассыпаться даже от с
лабого кашля. Я пытался справиться с удушьем, всем телом навалившись на к
омод и закрыв глаза, с искаженным от усилий лицом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94