Скоро я это сделаю, а пока хочу насладиться покоем. Там, внизу, я слишком мн
ого пережил, прежде чем найти в гостиничной книге запись со своим именем.
Перед началом мне необходимо восстановить силы.
Интересно, почему я написал «Р. К. Кольер». Раньше никогда так не записывал
свое имя.
Я подумывал также, не переехать ли мне в номер 350, но решил этого не делать. Н
е знаю в точности почему, но мне это показалось неправильным. А поскольку
я руководствуюсь в основном интуицией, то лучше буду слушаться ее и даль
ше.
Сейчас 19 ноября 1896 года. Ты лежишь на кровати и отдыхаешь, закрыв глаза, и сег
одня 19 ноября 1896 года. Никакого напряжения. Никаких страданий. Если снаружи
послышится звук, то это будет звук крутящихся колес экипажа, топот конск
их копыт. И ничего больше; ты ничего больше не услышишь. Вокруг тебя покой,
полный покой. Сейчас 19 ноября 1896 года, 19 ноября 1896 года. Ты лежишь в постели в от
еле «Дель Коронадо», и сегодня 19 ноября 1896 года. В это самое время в гостиниц
е находится Элиза Маккенна со своей труппой. Сейчас подготавливают сцен
у к спектаклю «Маленький священник», который состоится завтра вечером. В
ечер четверга. Ты лежишь на кровати в своем номере в отеле «Дель Коронадо
», и сейчас вечер четверга, 19 ноября 1896 года. Твое сознание полностью это при
емлет. Никаких сомнений в голове. Действительно, сегодня 19 ноября 1896 года, ч
етверг, 19 ноября 1896 года. Ты Ричард Кольер. Тридцати шести лет. Лежишь с закры
тыми глазами на гостиничной кровати в четверг вечером, 19 ноября 1896-го, 1896-го
, 1896-го. Номер 527, отель «Дель Коронадо». Вечер четверга, 19 ноября 1896 года. В этот
самый момент в гостинице находится Элиза Маккенна. И ее мать сейчас в гос
тинице. Ее импресарио, Уильям Фосетт Робинсон, тоже сейчас в гостинице. Се
йчас. В этот момент. Здесь. Элиза Маккенна. Ты. Элиза Маккенна и ты. Вы оба се
йчас в отеле «Дель Коронадо» в этот четверг вечером в ноябре. Четверг, 19 но
ября 1896 года.

* * *

(Брат продолжает повторять это гипнотическое самовнушение еще на
двадцати одной странице.)

* * *

У меня на кассете осталось еще сорок пять минут. Лягу, закрою глаза и послу
шаю.

* * *

Два часа сорок шесть минут пополудни. Чувствую себя более уверенным, чем
когда бы то ни было. Ощущение очень странное, не подвластное логике, но я у
бежден, что переход состоится. Под внешним спокойствием прячутся скрыты
е эмоции, рожденные этой убежденностью. Я ощущаю также безмятежность абс
олютной уверенности.
Не знаю, действительно ли я в конце концов уснул, лежа в постели эти сорок
пять минут, или впал в гипноз или нечто подобное. Знаю только, что верил в т
о, что слышу. Через некоторое время мне показалось, что со мной заговорил к
акой-то чужой голос, не мой. Из некоего бесконечного вневременного прост
ранства меня наставляло какое-то бестелесное существо. Я безоговорочно
поверил этому голосу.
Что это была за фраза, прочитанная мной много лет назад? Она меня настольк
о потрясла, что я в какой-то момент решил выгравировать ее на дереве и пов
есить на стену кабинета.

Вспомнил. «То, во что ты веришь, становится твоим миром».
Лежа там раньше, я верил в то, что этот голос говорит мне правду и что я лежу
на этой кровати не в 1971 году, а в 1896-м.
Я сделаю это снова и снова, пока вера не станет такой всепоглощающей, что я
буквально окажусь там, встану, выйду из комнаты и увижу Элизу.

* * *

Три часа тридцать девять минут пополудни. Окончание очередного сеанса. Р
езультаты такие же. Убежденность, покой, уверенность. В какой-то момент я
почти собрался открыть глаза и оглядеться по сторонам Ц не там ли я уже н
ахожусь.
Мне в голову только что пришла странная мысль.
А что, если, открыв глаза в 1896 году, я увижу в комнате человека, в недоумении г
лазеющего на меня? Что мне тогда делать? Что, если Ц Боже правый! Ц какая-
то супружеская пара только что начала брачные игры, а я вдруг появлюсь в п
остели вместе с ними Ц скорей всего, под ними или сверху? Абсурд. И все же к
ак мне этого избежать? Мне надлежит быть в кровати. Полагаю, можно было бы
лечь и под кровать Ц на всякий случай, однако из-за дискомфорта может пос
традать концентрация сознания.
Придется рискнуть, вот и все. Иного пути не вижу. Остается надеяться Ц при
поминая письмо Бэбкока к Элизе, Ц что, поскольку зимой приезжих меньше, э
тот номер будет свободным.
Придется рискнуть, невзирая ни на что. Я, безусловно, не допущу, чтобы эта п
роблема помешала моему замыслу.
Небольшой перерыв, затем опять за дело.
Четыре часа тридцать семь минут пополудни. Есть проблема, фактически две
: одна неразрешимая, вторая Ц с надеждой на решение.
Первая проблема: во время этого третьего сеанса звук моего голоса начал
терять свое абстрактное качество и становился более узнаваемым. Почему
так происходит? С каждым разом он должен становиться все менее узнаваемы
м, разве не так?
А может, и нет. Возможно, сюда вплетается проблема номер два, состоящая в с
ледующем: хотя, слушая голос, я не теряю убеждения, оно немного ослабевает
, поскольку я слышу снова и снова одни и те же слова, что имеет значение для
гипноза, однако ничего не значит для той части моего сознания, которая по-
прежнему руководствуется логикой. Эта умственная часть в конце концов в
открытую ставит вопрос: это все, что ты знаешь о том дне в ноябре 1896 года?
Понял! Сбегаю вниз и куплю в киоске книгу Марси Бакли, быстро ее просмотрю
и отберу факты, относящиеся к 1896 году, затем запишу другую инструкцию на со
рок пять минут и предоставлю дополнительные доказательства того, что я н
ахожусь здесь 19 ноября 1896 года, Ц так сказать, обставлю сцену новыми детал
ями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94