Начальник. А теперь еще и хозяин.
- Уже? - спросил Ивакин. - Это точно?
- Точно. Теперь у нас все в одном лице - директор, профсоюз, партком... Ну, собирайся! - прикрикнул он на Сизова.
- Мы все поедем, - сказал Ивакин.
- Хозяин велел доставить его одного.
- Куда?
- На комбинат.
- Почему на комбинат?
- Он его осматривает. Хозяин же... Долго ты? - повернулся он к Сизову.
- Я готов.
- А где то, что велено взять?
- Вон вещмешок валяется.
Грысин прошел в угол, тронул вещмешок ногой.
- Что в нем?
- Руда.
- Руда? - Он был явно разочарован. - Зачем Плонскому руда? Руды там целый карьер.
- Ты с кем разговариваешь? - строго спросил Ивакин.
- С кем? - Милиционер растерялся и сбавил тон.
- С геологами. А геологи думают о завтрашнем дне. Выберут этот карьер, где хозяину копать новые богатства?..
Он насмешничал, но милиционер этого не заметил.
- Ну да, конечно... Ладно, бери свою руду, поезжай с Грысиным. Я следом на комбинат подойду.
Сизов подхватил с пола вещмешок, вышел на крыльцо. Возле калитки стоял хорошо знакомый разболтанный милицейский "газик" с раскрытыми дверцами: старые привычки полного доверия в Никше еще не выветрились. Сизов бросил тяжелый мешок на заднее сиденье, уселся рядом с Грысиным, сидевшим за рулем...
Когда машина ушла, Ивакин принес из сеней брезентовую робу и стал быстро переодеваться.
- Я тоже пойду, - спохватился Красюк.
- Ты сиди тут, гляди за бочкой, - уже выбегая из дома, бросил ему Александр.
Главная улица поселка была пустынна. Только кое-где возле домов копошились дети. Последнее время комбинат почти не работал. Измаявшиеся от безделья рабочие разбредались из поселка кто в тайгу за дарами природы, кто в райцентр на заработки, а кто и вообще на "большую землю". Зарплату платили редко и мелкими клоками, которых ни на что не хватало.
Поселок умирал. Когда-то сюда любили наезжать фоторепортеры: как же, совсем городские условия в такой глухомани. Сейчас приезжий корреспондент с фотоаппаратом, наверное, вызвал бы в Никше не меньшее оживление, чем спустившийся с сопок медведь.
По дороге к комбинату Ивакин не встретил ни одного рабочего. И он очень удивился, услышав знакомый гул: вдруг заработала камнедробилка. Это обрадовало: неужели новые хозяева собираются наладить дело? Если так, то зря они обижают Плонского недоверием, подсовывая ему камень вместо обещанного золота.
За крайними домами поселка дорога уходила влево, в обход сопки. Там начинался пологий серпантин, по которому только и можно было подъехать к комбинату. Но поселковые, когда шли на работу, обычно пользовались непроезжей тропой, сокращавшей путь.
На эту тропу и свернул Ивакин и полез на кручу, задыхаясь от спешки.
* * *
Расставив ноги, Плонский стоял посередине дороги с поднятой рукой, как милицонер-регулировщик, сшибающий бакши с робкой шоферни. Здесь была широкая площадка, где обычно разворачивались самосвалы, возившие из карьера к бункеру глыбы касситерита. Сейчас машин на площадке не было, и коренастая фигура Плонского выглядела одиноким столбом, непонятно зачем врытым на дороге.
Пока подъезжали к нему, Сизов все думал о том, как поведет себя зампрокурора. Если сразу бросится смотреть золото, то придется соврать, что в спешке взял не тот мешок.
Когда машина остановилась и Сизов открыл дверцу, Плонский, не дожидаясь, когда он вылезет, коротко бросил только одно слово:
- Привез?
Приветливое "здравствуйте" застряло в горле у Сизова.
- Привез, - столь же холодно ответил он и показал рукой на вещмешок, лежавший на заднем сиденьи.
Плонский сунулся в машину, пощупал мешок, подергал за лямки, пытаясь поднять его одной рукой. Это ему не удалось.
- Стой тут, сторожи, - сказал Грысину. - Я скоро приду.
- А мне что, можно уходить? - не без ехидства спросил Сизов.
- Ты пойдешь со мной. Мне тут надо кое-что посмотреть. По дороге поговорим.
Нервно передернув плечами, Плонский повернулся и пошел к комбинату. Его, как всегда после попойки, угнетало раздражение, от которого не спасала даже опохмелка. Не знающий этой его особенности, Сизов постоял, раздражаясь в свою очередь, и уже хотел крикнуть в спину зампрокурору пару недобрых слов. Но тот обернулся.
- Чего стоишь? Не можешь расстаться со своим мешком? Не бойся, Грысин посторожит.
Было странно, что они оставили машину на дороге, вместо того чтобы подъехать на ней к самому комбинату. Идти было недалеко Но все же...
- Александр Евгеньевич! - Сизов собирался предложить именно это подъехать на машине, но вдруг спросил: - Раньше я мог называть вас Сашей. Как теперь?
Плонский удивленно уставился на него:
- А что теперь?
- Неужели богатство так меняет людей, что они здороваться перестают?
Плонский поморщился, подумав, что с этим хитрым геологом надо быть подобрее, иначе учует неладное и, чего доброго, вернется к машине.
- Извини, - сказал он. - Замотался я. Да вчера еще гудели. До сих пор не отошел.
- Праздник какой?
- Праздник.
- А, понимаю, - вспомнил Сизов. - Вы же, говорят, стали большим хозяином. Или, как теперь говорят: у вас контрольный пакет акций. Так?
- Кто тебе это сказал?
- Белка на хвосте принесла, - усмехнулся Сизов.
Плонский засмеялся, догадавшись: сболтнул Грысин, который сам только что узнал об этом. Вот как быстро расползаются слухи. Будет неудивительно, если поселковые через час прибегут на комбинат с хлебом-солью. Или с красными флагами?.. Ни того, ни другого ему не хотелось, и, значит, надо побыстрей провернуть задуманное и уехать. Золото в машине, чего задерживаться...
Поморщился, подумав, что если все получится, как задумано, и этот бородатый мужик упадет в бункер, то поневоле придется задержаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59