— Акира вспыхнул, выпустив, наконец, свои чувства на свободу. — Если бы я смог добраться до Эко и спасти ее…
— Мы ей тоже звонили, — сказал Сэвэдж. — В одиннадцать вечера. Она успела предупредить нас прежде, чем американец выхватил у нее трубку. Она им нужна. Ее допросят, но она ничего не знает. Они будут ее запугивать, но она нужна им в качестве заложницы. Не думаю, что ей причинят вред.
— “Не думаю” меня не устраивает, — крикнул Акира. — Она мне как мать!
Таро поднял изборожденные морщинами руки, призывая к молчанию. Затем заговорил с Акирой по-японски.
Акира ответил. Его печаль сменилась спокойствием, и с просветленным взором он повернулся к Сэвэджу.
— Мой сэнсей поклялся спасти Эко. Его наиболее способные ученики пройдут выпускной экзамен несколькими неделями раньше. Сегодня их ночь. И — освобождение для Эко.
“Это уж точно, — подумал Сэвэдж. — Похоже, что для этих ребят нет и не может быть никаких препятствий. Кто бы ни сидел в доме Акиры, они даже не поймут, что это их стукнуло”.
Сэвэдж поклонился Таро.
— Благодарю вас за моего друга.
Таро нахмурился.
— Ты называешь Акиру своим другом?
— Мы вместе перенесли очень много бед.
— Но эта дружба невозможна, — сказал Таро.
— Почему? Из-за того, что я гайдзин? Тогда называйте это уважением. Мне нравится этот человек.
Таро загадочно улыбнулся.
— А мне — как это по-твоему — нравишься ты. Но нам никогда не стать друзьями.
— Вам же хуже, — пожал плечами Сэвэдж.
Таро в мятежном смятении поднял голову вверх. Акира вмешался и что-то успокаивающе заговорил, обращаясь к наставнику по-японски. Таро кивнул.
— Верно. Непочтительная попытка пошутить. Очень по-американски. Забавно. Вот тебе еще одна причина, почему нам не быть друзьями.
— Давайте скажем так. Я — защитник. И даже неплохой. И прошу оказать мне профессиональную любезность, — Сэвэдж не дал Таро возможности ответить. Быстро повернувшись к Акире, он спросил: — И значит, ты пришел сюда?
— Где и ждал… на тот случай, если сюда заявятся мои враги. Я не мог даже предположить, почему вы не пришли в ресторан, как мы условились. Я боялся, что, позвонив утром, я снова вас там не застану.
— Так же, как мы боялись за тебя после предупредительного сигнала Эко.
— Так что же случилось?
Сэвэдж сосредоточился, пытаясь унять эмоции, объективно оценить все, через что им пришлось пройти: погоню в храме Мэйдзи, бегство из парка, атаку на улице.
— Но мы не знаем вот чего: сидели ли в фургоне люди Хэйли или же они по нему стреляли? — голос Рэйчел в отчаянии заглох, чтобы снова возродиться. — Возникает вопросов больше, чем ответов.
— Может быть, в этом и состоит определенная цель, — сказал Акира, — заставить нас запутаться. Выбить из равновесия.
— Гонки с препятствиями и охота за грязью, — сказал Сэвэдж.
Акира не понял.
— Так Грэм видел жизнь. Тут все, мне кажется, правильным. Пока мы ищем ответы, мы стараемся избежать тех, кто хочет нас остановить.
— Но мы не знаем, кто, с кем и где? — сказал Акира. И повторил слово, которое уже говорил сегодня. — Безумие.
— Может быть, я смогу быть вам полезным, — подал голос Таро. — Относительно Кунио Шираи.
Сэвэджу потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что именно сказал Таро. Чувствуя, как стеснилась грудь, он с удивлением посмотрел на обманчиво хрупкого старика.
— Прежде, чем я начну объяснять, мне кажется, — сказал он Сэвэджу, — вы нуждаетесь в гарантиях. Я никогда не был представлен ему под тем именем, под которым он представился вам… или ложно помнили, что он представляется вам… в Америке. Кажется, вы называете это жамэ вю.
Сэвэдж нахмурился, выпрямился, напрягся.
— Не стоит волноваться. Мой лучший ученик, — он кивнул в сторону Акиры, — немного раньше описал мне невероятные события, которые произошли с вами в несуществующем Горном Приюте. Вы видели смерть друг друга. Видели, как некоего Муто Камичи — которого вы сейчас называете Кунио Шираи — перерубили катаной пополам. Но ничего этого на самом деле не происходило. Жамэ ею. Правильно. Описание, не хуже любого другого. Я буддист. Я верю в то, что мир — это иллюзия. Но также верю в то, что землетрясения, морские приливы и извержения вулканов — реальны. Так что, мне приходится через силу, но держать себя на грани иллюзорного и реального. Кунио Шираи — реален. Но я никогда и не под каким видом не просил своего ученика сопровождать его в Америку. Я никогда с ним не встречался. Никогда не имел с ним дела через посредников. Прошу поверить мне в этом на слово.
Сэвэдж прищурился, почувствовав, как расслабились мышцы плеч, и кивнул. Захваченный в плен тошнотворным, зыбким помрачением рассудка, он лишь повторил про себя любимое изречение Рэйчел: “Авраам верил…”
— Очень хорошо, — откликнулся Таро и повернулся к Акире. — За последние шесть месяцев твоего отсутствия здесь произошло множество различных событий. Здесь, я имею в виду — в Японии. Или по крайней мере в незримом мире Японии. — глаза старика изменили выражение: зрачки расширились, словно сосредоточились на каком-то далеком-далеком предмете. — Тайная сила постепенно стала набирать мощь. Это началось, разумеется, не полгода назад, а раньше. В январе тысяча девятьсот восемьдесят девятого. Со смертью нашего уважаемого императора Хирохито, когда в погребальный ритуал были вовлечены запрещенные синтоистские ритуалы.
Сэвэдж с Рэйчел переглянулись за его спиной, вспомнив разговор в Гинзе.
Внезапно взгляд Таро посветлел и сосредоточился, переместившись с далекого воображаемого предмета, на них и, словно лазеры, стали просвечивать Сэвэджа.
— Религия и политика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165