На фотографиях были изображены объятые пламенем мужчина и женщина, искаженное ужасом лицо маленького мальчика — вытаращенные глаза и раскрытый в беззвучном крике рот. В монастыре Дрю каждый день смотрел на эти снимки и теперь не мог уйти, не забрав их с собой.
Он сунул их в карман балахона и огляделся. Что еще? Ему нужно было какое-нибудь оружие. Вот оно — топор, по-прежнему лежавший рядом с дровами.
Гроза бушевала все яростней. Даже повернувшись спиной к окну, можно было видеть, как яркие вспышки молний озаряли комнату. Он взял топор, подошел к открытой двери, внимательно осмотрел коридор и, оглянувшись на комнату, в которой провел шесть лет жизни, направился к задней двери монастыря.
По пути он сделал остановку — чтобы проверить одну из келий. Смрад, дохнувший из приотворенной двери, сразу все объяснил ему. Темне менее, он толкнул дверь и долгим взглядом уставился на бесформенное тело монаха, распростертое на полу.
Итак, налетчики покинули монастырь, не утруждая себя лишними заботами и не избавившись от мертвых — не было времени, — но по крайней мере, закрыв каждую дверь и проявив тем самым хоть какое-то подобие уважения к своим жертвам…
Это не имело значения. Несмотря на их своеобразную этику — когда-то Дрю позволял себе такую гуманность, — они должны были заплатить за все. И не в аду, а раньше.
22
Перед ним была задняя дверь, что выходила на огороды. Сейчас она вздрагивала от раскатов грома.
Он еще раз обдумал свое решение. Чтобы выбраться из монастыря, проще всего было бы выйти через главные ворота и по лесной просеке спуститься на дорогу, тянувшуюся у подножья горы. Такой путь, только в обратную сторону, он проделал однажды, шесть лет назад. Он помнил, что городок, к которому вела асфальтовая дорога, — как он назывался? Квентин? — находился в десяти милях к югу. Однако тот путь был самым очевидным способом покинуть обитель, вот почему сейчас он предпочел прямо противоположное направление. Дрю опасался, что налетчики, явно убравшиеся восвояси, оставили снаружи наблюдателя — на тот случай, если их жертва скрывалась в здании. Ведь они подозревали, что Дрю сбежал и вызвал полицию? Но если время шло, а полиция все не появлялась? В таком случае наемники довольно скоро могли заключить, что из монастыря никто не выбрался. И значит, могли вернуться и продолжить поиски. Вот почему Дрю должен был вовремя уйти отсюда.
Но не через главные ворота, где наблюдение могло быть особенно пристальным. Итак, через заднюю дверь. И даже здесь, учитывая профессионализм, с которым работали убийцы, Дрю должен был соблюдать предельную осторожность.
Во-первых, ни один профессионал не стал бы игнорировать наличие других выходов из монастыря. Он устроился бы там, откуда ему было удобно держать под контролем все здание и примыкающие постройки. Такой наблюдательный пункт мог располагаться только в одном месте: на лесистом склоне горы, возвышающейся над задней стороной поселения.
Во-вторых, наблюдатель запросто мог запастись каким-нибудь прибором ночного видения: работающим в инфракрасном диапазоне или использующим звездный свет и очень чувствительную оптику. Впрочем, учитывая дождевые тучи. последний вариант был маловероятен.
Дрю осмотрел свой балахон. Обычно белый, сейчас он казался грязно-серым от паутины, пыли и лохмотьев стекловаты, приставшей к нему на чердаке. Однако, будь даже его одежда сплошь перепачканной в саже, он был бы хорошо различим в окуляр ночного бинокля. Хотя… подумал Дрю, вспомнив о молниях.
Он поднял голову и взглянул на лампу, горевшую под потолком. Открыв дверь, он несомненно привлек бы к ней внимание наблюдателя. В коридоре не было выключателя — тот мог находиться на общей панели в приемной, куда Дрю никогда не заходил, — поэтому он обмотал руку наплечником и, поднявшись на цыпочки, выкрутил стеклянную колбу из патрона. Затем, в качестве дополнительной предосторожности, вывернул две другие лампы, висевшие поодаль от двери. Окон в коридоре не было, и поэтому снаружи никто не мог заметить проделанной операции.
Вернувшись к выходу, он набрал в легкие воздуха, выдохнул, а потом повернул щеколду. Дверь он отворял медленно, стараясь избежать резких изменений обстановки в этой части здания. И сам держался в глубине коридора.
Наконец дверь была полностью открыта. Он стал терпеливо ждать. Сейчас все зависело от выбора определенного момента времени, потому что и инфракрасные и чересчур чувствительные оптические приборы имели один общий недостаток: внезапная вспышка света ослепляла наблюдателя. Та краткосрочная потеря зрения, которую Дрю испытал, всматриваясь в сумрак своей спальни, была гораздо более ощутимой для глаза, приставленного к окуляру трубы или прицела ночного видения. Вот почему Дрю, не поддавшись естественному побуждению, решил воспользоваться мгновенным разрядом молнии, а не темнотой между ними.
Изготовившись к прыжку, он внимательно вгляделся в дверной проем. Его глаза сами собой зажмурились, когда молния ударила в одно из деревьев за огородом. Ствол сломался и рухнул. Все сразу погрузилось в еще более густую мглу. Но он уже знал, куда бежать. Прогремел гром. Центр грозы был совсем близко.
Пора.
Снова сверкнула молния, и Дрю стремглав бросился на садовую дорожку. В лицо хлестнули крупные капли дождя. Держа топор в вытянутой руке, он плюхнулся в скользкую жижу под стволом старого кедра. Одежда сразу промокла, кожу обожгло ледяным холодом. И почти в то же мгновение земля содрогнулась от сильного удара грома. Его чувства были оглушены падением, холодной водой и раскатами грома, но он смутно уловил в воздухе какой-то приторный запах — знакомый, но забытый за долгие годы одиночества.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119