О еде и спиртном он старался не ду
мать, хотя жажду утолил дождевой водой. Наконец, обогревшись, просохнув и
уж, по крайней мере, не ухудшив своего самочувствия по сравнению с минувш
им утром, он признался сам себе в том, что ничего больше пока сделать не мо
жет, разве что без особой радости (и без капли спиртного) оценить свое поло
жение.
Итак, сказал он себе, Ури потеряна, но все, что ты мог сделать, ты сделал. Ты н
е просто получил пять тысяч бёрроузовых полтин, ты их честно отработал: т
ы дважды принимал причастие, в тебя стреляли Ц по-настоящему, без дурако
в, хотя в это никто не поверит. Дважды к тебе присасывался хемогоблин; тебе
пришлось убить четверых людей, и если бы не невероятное вмешательство э
той девочки, сестры Уиндчайм, ты бы уже сейчас превратился в ухмыляющего
ся, бормочущего вздор идиота. Нуда, и еще тот козел здорово двинул тебя сег
одня утром. Чертовски здорово. И еще ты к чертовой матери порезал палец. И
одному Богу известно, сохранил ли ты работу у Спинка.
Он окинул взглядом ржавые, покрытые толстым слоем пыли стеллажи с папкам
и у стен, и у него мелькнула мысль, не имелось ли случайно у кого-нибудь из у
мерших много поколений назад людей, которые здесь работали, привычки пря
тать где-нибудь здесь спиртное. Такое случается иногда.
Внезапно его оглушило сознание самой большой муки, которую он испытал за
время этого последнего, неудачного избавления: потери самой Ури! Тринад
цать лет он все собирался отыскать ее сразу же, как накопит приличную сум
му, чтобы обеспечить ей такую жизнь, какую она заслуживает, а последние тр
и дня буквально рисковал жизнью, чтобы найти ее... а теперь она потеряна, вы
дернута у него из-под носа в самый последний момент Ц надо же, каков сюже
тец, Ц в тот самый момент, когда его трехдневные поиски... нет, тринадцатил
етнее паломничество отделяли от успешного завершения какие-то вшивые н
есколько секунд и дюймов!
Он не сомневался, что из всего этого выйдет отменная баллада.
И тут ему с нежелательной отчетливостью (вот бы память работала так, когд
а это действительно нужно) вспомнились слова Бёрроуза, произнесенные те
м каких-то четыре ночи назад: «Дошлая, ненасытная насекомая тварь». И хотя
тогда он только посмеялся над ними, сейчас его поразило, как точно понял Б
ёрроуз его сущность. Боже мой, думал теперь Ривас, и ты собираешься делать
песню из этого, да? Может, сестра Уиндчайм и оцыплячилась, но даж
е так она в два раза человечнее тебя, парень.
Ну и что, отвечал он сам себе обиженно, я же профессиональный песенник Ц ч
то же мне еще делать, притворяться, будто я не черпаю материал для своих пе
сен из того, что со мной случается?
Нет, шут гороховый, тебе надо сделать то, что от тебя требовалось вчера. Ид
и и ищи Ури.
Но ее же увезли в Священный Город.
Ну и что?
А то, что из Священного Города никто еще не выходил Ц сойеры и пастыри не
в счет. Даже самого Нортона Сойера не видели уже лет десять. Всем известно
, что попытка избавления кончается, как только цель ее оказывается там. И,
ясное дело, что-то сомневаюсь я, чтобы такая неслыханная попытка оправды
валась неслыханной ценой, какую я выбил из старика Бёрроуза (хотя как, чер
т подери, я вообще мог торговаться из-за души Ури?).
Память сразу же услужливо напомнила ему слова, которые говорил он Бёрроу
зу в тот вечер:«для вас она стоит пять тысяч, но никак не десять». А что ты ск
ажешь себе, а, парень? Ну, уж конечно, она стоит порезанного пальца плюс нес
колько минут страха, но уж никак не того, чтобы добровольно ложиться в гро
б, верно?
В противовес этому вопросу ему невольно вспомнились совсем другие обра
зы: его квартирка на Первой у Северных ворот, дождливая ночь за окном, уютн
ый свет, трубка, выпивка и любимая книга; долгие летние вечера, когда он си
дел закинув ноги на перила балкона, друзья, холодное пиво, стоящее как раз
так, чтобы до него было удобно дотянуться; приятная уверенность в том, что
всегда найдется хорошенькая девица, чтобы вешать ей лапшу на уши, вертет
ь перед ней хвостом и, возможно, затащить в постель, и не менее приятная ув
еренность в уютном одиночестве в этой же постели, но позже.
И, подумав, он признался в том, что всего этого маловато, чтобы положить на
весы. Во всяком случае, не тогда, когда на другой чаше этих весов лежит жиз
нь Ури. Придется ему идти в Ирвайн, пробраться в Священный Город и вытаски
вать Ури оттуда.
Чтоб ей, с чувством подумал он, за то, что втянула нас во все это.


Книга 2
Выход через ворота Догтауна

Глава 6

Фрейк МакЭн свирепо нахмурился на безобидную парочку девиц-Соек, ошивав
шихся на противоположной стороне улицы, и не без удовольствия наблюдал,
как те испуганно встрепенулись и нырнули в дверь зала для молитв. Такая р
еакция подтвердила, что его наряд пыстыря убедителен Ц по крайней мере
для рядовых Соек. А ему осталось идти всего два квартала до площади отпра
вки, и похоже, у него имелся еще неплохой шанс попасть туда без новых прикл
ючений, прежде чем просохнет роса на фургоне, который ему был нужен. Тольк
о бы ему не напороться на настоящего пастыря! Он подозревал, что у тех наве
рняка есть пароли, или условные знаки, или еще какие-нибудь чертовы штучк
и, которые сразу же выдадут в нем самозванца. Вот ведь гад Ривас: какое нес
праведливое преимущество давало ему то, что он сам несколько лет провел
в Сойках!
МакЭн боялся. За все свои предыдущие избавления он старался на пушечный
выстрел не приближаться к Ирвайну, а теперь вот при желании мог камнем до
бросить до высоких, заваленных чуть внутрь стен самого Священного Город
а.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90