После необоснованных похвал, получаемых в течение нескольких лет, Артуру было отказано во вполне заслуженных лаврах.
И Артур успокоился. Он бегал за сигарами для отца, много читал, ходил в угловую лавочку за кукурузными хлопьями, думал. Он слушал пьяные рассказы отца про войну. Артур ждал, экономил деньги.
На собственные сбережения он закончил колледж, потом получил должность младшего бухгалтера в фирме "Корона-авто". Отец пробурчал что-то про "писак" и "бумагомарак".
"Корона-авто" делала специальные прицепы – роскошные передвижные офисы, артистические уборные для Голливуда. Каждое изделие собиралось вручную, стоимость была просто кошмарной. Комплектующие детали закупались для каждого отдельного случая, никаких запасов не делалось. Никто не занимался планированием. Владелец фирмы Рейд Дауни был мастером художественных рисунков с изображением готового изделия, и рабочим приходилось при сборке руководствоваться рисунками, а не схемами и чертежами. Продажная цена бралась "с потолка". Артуру потребовалось около шести месяцев, чтобы убедить главу фирмы в том, что они остались без прибыли, но к этому времени Рейд был поглощен очередным прожектом и только отмахивался от своего бухгалтера.
Артур сохранял спокойствие и кое-что записывал.
Однажды "Корона-авто" получила умопомрачительный заказ – Стальная корпорация заказала двенадцать передвижных телевизионных студий, каждая стоимостью в полмиллиона долларов! Артур был в восторге.
Рейд Дауни купил себе новый "мерседес", в ближайшем радиомагазине нанял механика, чтобы тот отвечал за электронику, завел интрижку с секретаршей и основал новую фирму, назвав ее "Корона-комьюникейшнз". Если одна корпорация заказала передвижные телевизионные студии, за ней могут последовать и другие корпорации, не так ли?
Когда первая передвижная студия была готова, никто не смог определить ее стоимость. Монтажных схем не было, провода, собранные в пучки, напоминали вороньи гнезда, прикрытые обшивкой "под дуб". "Корона-комьюникейшнз" осталась без денег.
Фирма "Новая Провинция", занимавшаяся недвижимостью и являвшаяся дочерним предприятием "Пластикорпа", предоставила кредит, взяв в качестве залога контракт стоимостью шесть миллионов долларов. Через год сборка четвертой студии отставала от графика на два месяца, у Рейда опять кончились деньги.
"Новая Провинция" собрала Совет директоров, Рейду было велено привезти с собой бухгалтера, то есть Артура.
Артур скромно сидел в углу зала заседаний Совета и слушал доклад Рейда, который малоконкретно, но зато цветисто рассказывал о придуманных им мерах по уменьшению производственных затрат. После этого председатель дал слово Артуру.
Артур развернул схемы технологического потока, расчетные таблицы, сводки.
– Послушай, Артур, присутствующим здесь джентльменам совсем не интересны эти технические глупости, – прервал его Рейд.
В голове Артура что-то щелкнуло, дав выход потоку сдерживаемого в течение пятнадцати лет благородного гнева. Он оперся о стол, испепелил Рейда взглядом, потом медленно повернул голову и, глядя на одетого в серый костюм председателя Совета директоров, сидевшего во главе длинного стола красного дерева, продолжал:
– У нас нет схем и планов, поэтому для простейшей операции по текущему ремонту, обычно занимающей несколько секунд и стоящей двадцать долларов, нам приходится привлекать рабочих на целый день и платить, с учетом командировочных, восемьсот семнадцать долларов и сорок четыре цента.
– Господин председатель, надо ли продолжать? – проревел Артур.
Заседание продолжалось два дня. Когда оно закончилось, Артур Браунли стал директором-распорядителем фирмы, а Рейд – безработным.
Последняя студия была готова через год Артур Браунли доложил Совету директоров, что фирма прибыли не получила, а перспектива новых заказов была весьма сомнительной. Он рекомендовал ликвидировать обе фирмы – и "Корону-авто", и "Корону – комьюникейшнз". Учредители избавились от всего имущества двух фирм, за исключением Артура, который перешел в "Пластикорп" с двадцатипроцентным увеличением оклада и льготами в приобретении акций. Однако и это не убедило отца.
Надпись на табло показывала, что можно расстегнуть привязные ремни. Артур снова посмотрел на часы, они прилетели по расписанию. Он мог с утра поработать в офисе филиала корпорации в Ванкувере, а потом позволить себе поздний обед в квартире на Дэвис-стрит. Она не знала о его приезде, но Артур был уверен, что застанет ее дома. Пожалуй, "Бархатная" будет еще в постели. Артур любил заставать ее спящей, когда она выглядела почти уязвимой.
Он скользнет в смятую, пахнущую мускусом постель, прижмется к ее черной змеиной спине. Жар ее тела передастся ему. Он дотянется до ее руки и защелкнет на жилистом запястье очередной браслет, затем он разбудит ее. Он медленно лизнет ее затылок, пальцем погладит острый сосок груди. Она потянется, повернется, перекатится на него. Даже не проснувшись полностью, она сразу примется за дело, шепча сквозь мелкие, удивительно белые зубы: "Ну, Артур, давай, иди же ко мне!" Она будет действовать рукой, ртом, всем своим телом. Даже если он попытается сопротивляться, она добьется своего.
С ней все заканчивалось быстро. "Бархатная" не занималась любовью, ее профессией был секс – быстрый, эффективный, механический, доведенный до совершенства секс. Когда он впервые увидел ее, он так и подумал:
– Какая сексуальная машина – черная, сверкающая и смазанная сексуальная машина! Ее волосы были похожи на оловянную стружку, соски грудей угрожающе торчали, как острия кинжалов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60