Так что этих подонков я уничтожил бы, не колеблясь.
— Вот здорово! — восхитилась девочка. — Ты обязательно должен зайти ко мне домой.
— Вот еще… — с неохотой отозвался я.
— Обязательно-обязательно! — затараторила юная боблинка. — Мой папа будет рад видеть тебя.
Она потянула меня за руку в подъезд. Я уступил ее напору и позволил довести до двери в квартиру. Девочка открыла замок ключом, распахнула дверь и с порога закричала:
— Папа, мама, я встретила СУДЬЮ!
Слово «судья» она произнесла с необыкновенной значительностью. В коридор выскочили родители Цедарии: отец-боблин и мать-человек. Увидев меня, они замерли, а потом пригласили в дом.
Все еще нерешительно я переступил порог:
— Извините, это не моя идея…
— Папа, это самый настоящий СУДЬЯ! — возбужденно говорила девочка. — Он только что спас меня от четверых здоровенных мальчишек! Он владеет разящим мечом! Он поднял меня, не прикасаясь руками! Он сказал СЛОВА! Он сказал ТЕ САМЫЕ СЛОВА!
— Цедария, я же много раз говорил, что ты не должна обсуждать эти вещи при посторонних! — строго сказал отец.
— Калки не посторонний! — воскликнула девочка.
— Калки? — отец внимательно посмотрел на меня. — Молодой человек, откуда вы знаете это имя?
— Это мое имя, — ответил я.
— Не может быть! — боблин отступил назад, то ли из страха, то ли желая разглядеть меня получше.
Я понял, что у меня появился шанс разузнать кое-что важное. Из слов девочки я сделал вывод, что ее родители знали нечто такое, что скрывали от обычных людей. Поэтому я повел рукой и заставил подняться в воздух первый попавшийся на глаза предмет — рожок для одевания обуви.
У боблина и его жены подкосились ноги и остекленели глаза. Наверное, когда тетя Вика убила ножом оборотня, у меня был точно такой же вид.
— Вот видите! — с гордостью произнесла Цедария. — Что я вам говорила? Это самый настоящий СУДЬЯ!
— Я иду во гневе своем… — начал было я, но стоило мне только произнести эти слова, как родители девочки без чувств повалились на пол.
— Прошу прощения! — сказал я, хотя слышала меня одна лишь Цедария.
Юная боблинка не растерялась, не испугалась и рассердилась.
— Давай отнесем их в комнату! — обратилась она ко мне.
Чувствуя свою вину за беспомощное положение родителей девочки, я напрягся, представляя, что тяну вверх их за одежду. Сначала я поднял отца и, сопровождаемый Цедарией, транспортировал его в комнату, чтобы положить на большую двуспальную кровать. Потом я повторил то же самое с ее матерью и разместил женщину на кровати рядом с мужем.
— Пошли на кухню! — деловито распорядилась девочка.
Там она налила из-под крана стакан холодной воды.
— Подожди пока тут! Я подготовлю родителей к встрече с тобой.
— Ну, подготовь… — согласился я.
Вскоре из комнаты послышались приглушенные голоса. Я не стал прибегать к магии, чтобы подслушать содержание разговора. Я и без этого знал, что Цедария рассказывает родителям подробности нашей неожиданной встречи. Сам же я в этот момент думал о причудах судьбы, которая не позволила мне встретиться с Наулом Назелем, но зато организовала знакомство с не менее интересной семьей Цедарии. Несомненно, родители девочки были людьми образованными и, наверняка, обладали важными для меня знаниями. Я был бы рад уже тому, если бы они мне объяснили, почему все боблины так реагируют на фразу: «Я иду во гневе своем».
Глава 6. Мифы об истории.
Квартира, в которой я оказался, была маленькой, небогато обставленной, но зато чистой и уютной. Сидя на кухне, я видел, что почти весь коридор занимают стеллажи с книгами, упирающиеся в потолок. От нечего делать я начал изучать надписи на корешках книг. Вообще, я давно заметил, что количество и подборка книг в доме (а тем более, их отсутствие) очень много могут поведать о хозяевах: об их интересах, образовании, интеллектуальном уровне.
Подавляющее большинство книг в доме Цедарии было посвящено истории Изначального мира. Здесь имелись и серьезные научные труды, и научно-популярные книги, и даже исторические романы. На отдельных полках располагались издания, посвященные истории религий и мифам разных стран и народов. Судя по всему, исторические исследования во всех формах и направлениях были предметом главного, и, скорее всего, единственного интереса родителей девочки.
Правда, меня несколько смутила серия книг А. Кунина о приключениях Петра Эрастовича Шпандорина (на корешках было написано: «Пет. Эраст. Шпандорин») и сочинения Джинсии Роуминг о Грабле Пиддере. Присутствие подобных книг на полках свидетельствовало о том, что даже такие образованные и разумные люди, как родители Цедарии, поддаются рекламному внушению и манипулированию сознанием.
Через некоторое время на кухню вбежала Цедария:
— Пойдем!
Я поднялся и пошел в комнату. Родители девочки, до того сидевшие на кровати, встали мне навстречу.
— У меня нет слов, чтобы выразить всю благодарность за спасение Цедарии! — горячо воскликнул отец, схватил и затряс мою руку.
Мать сквозь слезы лишь бормотала:
— Спасибо, спасибо, спасибо…
Я немного смутился:
— Да, ладно… чего там…пустяки…
— Мыстр Умаевич Соображаев, — представился отец Цедарии. — А мою жену зовут Алевтина Иоанновна. Ты можешь звать нас Мыстром и Алевтиной.
— Хорошо, а я — Калки, — я еще раз назвал свое имя.
Родители Цедарии уставились на меня, словно ожидали, что я добавлю что-нибудь еще. Но я промолчал, боясь вновь ввергнуть их в бессознательное состояние.
Неловкую затянувшуюся паузу нарушила Алевтина.
— Пойду, поставлю чай! — с несколько наигранной беззаботностью произнесла она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177