Не переставая подбрасывать руки, то убыстряя, то замедляя ритм, то добавляя к трем рукам четвертую, то уменьшая количество до двух, Мария продолжала:
– Люди сами создают себе лейтенантов, которых потом можно казнить, наказав за чужие проступки. Но как только гибнет не солдат, а мирный человек, начинается настоящая война. – Она отбросила от себя руки, и они упали далеко на окровавленный песок. – Именно это происходит тут, на Карнавале Л'Мораи, – теперь голос слепой женщины был убийственно серьезным. Эдива почувствовала, как по спине у нее побежали мурашки. – Кто-то убивает наших людей. Может быть, это маньяк-одиночка, может быть, армия маньяков. Как бы то ни было, но за несколько лет погибла целая армия артистов. Этот человек, или люди, начал войну.
Мария прошла вперед и снова взяла в руки факел. Теперь Эдива увидела, что это не один факел, а целых шесть небольших. Воткнув три в песок, Мария начала подкидывать три. Три языка пламени рисовали в темном воздухе магические и причудливые круги, распространяя вокруг себя запах смолы и черный дым.
– Естественно, основная проблема любой войны – тела, оставшиеся на поле боя. Что с ними делать? Нельзя же просто отбросить их, как я сделала с руками и головами. Если ты будешь жонглировать трупами, то руки у тебя окрасятся кровью, а тела все равно упадут на землю.
Мария быстро поймала одной рукой все три факела, и подняла остальные три. Теперь она жонглировала шестью огоньками, которые взлетали к самому полотняному куполу над ареной. Когда толпа разразилась аплодисментами, Мария улыбнулась.
– Конечно, некоторых можно похоронить, но когда покойников становится слишком много, земля может переполниться трупами.
Эдива, как завороженная, смотрела на факелы, которые взлетали над сценой. На лице Марии не отражалось ни малейшего напряжения, было видно, что ей совсем нетрудно заставлять огонь летать.
Снова улыбнувшись, Мария сказала:
– Впрочем, если их сжечь, то не останется ничего, кроме…, ничего, кроме пепла и костей. Можно похоронить свое дело в небе, оно уйдет навсегда, развеется вместе с ветром. Там можно похоронить целую нацию, она исчезнет без следа, как будто ее и не было на земле. Тысячу, миллион, шесть миллионов… Скольких можно похоронить без остатка?
– Твои факелы гаснут! – крикнул Маркус. Эдива вспыхнула и прошипела брату:
– Теперь ты замолчи.
– Гаснут? – переспросила Мария. – Спасибо, что сказали, молодой человек.
Маркус цыкнул на сестренку, но Эдива уже не обращала не него внимания, она влезла на скамейку, чтобы получше рассмотреть все происходящее на сцене.
Между бросками факелов, Мария вынула из-за пояса бутылочку с маслом и подбросила ее вверх. Толпа ответила восхищенным «О-о-о-о!»
– Теперь она жонглирует семью предметами, – пробормотала Эдива, не веря своим глазам.
Мария пояснила:
– Я специально прихватила с собой масло, чтобы воспользоваться им, когда факелы начнут догорать.
Она взяла немного масла в рот и отбросила бутылочку прочь, а когда поймала первый факел, брызнула на него изо рта блестящей жидкостью, и огонь разгорелся с новой силой. Она повторила эту процедуру еще пять раз, и теперь все факелы горели как новенькие. Несколько раз у нее над головой взметался столб пламени – так вспыхивали капельки масла.
Эдива издала восторженный вопль, а зрители ответили на мастерство жонглерши восторженными аплодисментами.
Мария улыбнулась и крикнула в зал:
– Ну что – вам нравится? Толпа ответила недружным да. Мария покачала головой.
– Что вы сказали?
Да на этот раз прозвучало стройнее.
– Что-что? – переспросила Мария как могла громко.
– Да!
Мария отбросила от себя один из факелов, и он с шипением упал на окровавленный песок. Снова поднимая пузырек с маслом, слепая жонглерша спросила:
– Неплохой способ очистить поле брани от мертвецов, не правда ли?
– Да!
– Я тоже так думаю, – спокойно согласилась она. Мария вылила остатки масла в рот, поглубже вдохнула носом, взяла в рот последний факел, высоко подняла голову и выплюнула фонтан масла, который, достигнув пламени, превратился в столб огня.
Пылающие капли взлетели к самому полотняному куполу над сценой. И вдруг столетняя ткань вспыхнула, и через секунду весь купол уже пылал, вздымая ало-желтые языки к ночному небу. Теперь весь воздух, казалось, был наполнен огнем.
– Погребальный костер зажжен! – провозгласила Мария. – Бегите, пока можете, люди Л'Мораи!


***

Мария кинулась к выходу со сцены. В ушах у нее шумел огонь, который охватил всю арену. Его гулу вторили крики толпы и шум бегущих ног. Люди рвались к выходу.
Мария выставила вперед дрожащие руки. Сейчас – в толпе и сумятице – ее было очень легко убить, ей надо было вести себя осторожнее. Но тут ее изящной руки коснулась другая – маленькая ручка, – и тонкий ласковый голос прорвался сквозь рев пожара.
– Великое представление, Мария! – счастливым голосом произнес Вэлор, помогая слепой найти дорогу среди огня и дыма. – Ты всколыхнула всех.
Крепко держа его за руку, Мария бежала вслед за карликом. Испуганная криками, она с трудом подавляла в себе желание забиться куда-нибудь в угол и спрятаться.
– Все в порядке? – спросила слепая нервно.
– Да, – ответил Вэлор, сразу становясь серьезным. – Мы встали цепочкой у выхода из арены, чтобы помочь людям выбраться с Карнавала. Ребята прочесывают палатки и сцены, чтобы к утру на Карнавале не осталось ни одного горожанина.
Мария удовлетворенно кивнула. Теперь они уже оказались в каменном доме, которым заканчивалась арена, и когда она заговорила вновь, слова гулко отдались в высоких каменных стенах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86