Я вам говорю!..
Ц Мне кажется, что о старателях много лишнего говорят.
Ц Кажется?! Тэ-тэ-тэ!.. От-то глупая скотына этот Бучинский! Ха-ха… Ц хрипл
ым смехом залился Бучинский, причем вместо глаз у него образовались две
жирные складки кожи. Ц Я теперь все понимаю… даже до капли все! Пссс… А вс
е никак в свою глупую башку взять не мог. Да вы бы лучше прямо до меня обрат
ились, и я устроил бы все, как ваше сердце желает… Хе-хе!.. Вот у Зайца смачна
я дивчина есть, у Сивы… Знаете «губернатора»? Тэ-тэ-тэ… Да вы ж и без меня у
спели зацепить лихую дивчину! По глазам вижу… да. А я вам говорю по совести
: на всем прииске нет лучше губернаторовой Наськи! Да вы ж наверно раньше м
еня все это знаете?..
Разуверять Бучинского в чистоте моих намерений было напрасным трудом: о
н принадлежал к числу тех заматерелых скептиков, которые судят о всех по
самим себе.
Прииск вблизи был совсем не то, чем он казался издали. Свалки, перемывки, в
ыработки, ширфы, канавы, кучи песку и галек Ц все это напоминало издали ра
боту сумасшедшего, который не стеснялся осуществлением своих диких фан
тазий и то, что вырывал в одном месте, сваливал в другом. Нужно было пройти
прииск из конца в конец, и только тогда «открывался в этом беспорядке пор
ядок» и вся масса затраченного человеческого труда освещалась разумно
й мыслью. Точно так же и относительно старателей. Главное впечатление пр
оизводила необыкновенная пестрота собравшегося здесь народа. И кого-ко
го только не было на прииске: мастеровые с горных заводов: староверы из гл
ухих лесных деревень по р. Чусовой; случайные гости на прииске Ц вороняк
и, т. е. переселенцы из Воронежской губернии, которые попали сюда, чтобы за
работать себе необходимые деньги на далекий путь в Томскую губернию; нес
колько десятков башкир, два вогула и та специально приисковая рвань, как
ую вы встретите на каждом прииске, на всем пространстве от Урала до Велик
ого океана. Этот гулящий, бездомный, разношерстный люд есть порождение б
естолковой приисковой жизни и составляет настоящую язву, корень всячес
ких зол. Стоит раз взглянуть на эти типичные лица и на живописные их лохмо
тья, чтобы угадать настоящих приисковых волков, которые голодными стаям
и бродят всю жизнь по приискам.
На первый взгляд кажется, что все эти люди, загнанные сюда на прииск со все
х концов России одним могучим двигателем Ц нуждой, бестолково смешалис
ь в одну пеструю массу приисковых рабочих; но, вглядываясь внимательнее
в кипучую жизнь прииска, мало-помалу выясняешь себе главные основы, на ко
торых держится все. Шаг за шагом обрисовываются невидимые нити, которыми
связываются в одно целое отдельные единицы, и, наконец, рельефно выступа
ет основная форма, первичная клеточка, в которую отлилась бесшабашная пр
иисковая жизнь. Эта руководящая нить для уразумения приисковой жизни за
ключается в понятии русской артели, которая нашла себе здесь глубокое пр
именение. Без артели русский человек Ц погибший человек; поэтому артель
живет на всех вольных промыслах, в тюрьмах и в монастырях; даже разудалая
вольница, ничего не хотевшая знать, кроме своей вольной волюшки, Ц и та с
кладывалась в разбойничью артель. Если с испокон веку русский человек ра
ботал артелью и грабил артелью, отсиживался по тюрьмам и острогам артель
ю, то такое, может быть, слишком широкое применение артельных начал вноси
ло в них, на каждый специальный случай, специальные применения в форме и с
одержании. Старательская артель, в которую, если позволено так выразитьс
я, выкристаллизовалась приисковая жизнь, решила ту же задачу, какую реша
ют все русские артели, т. е. как при наличности minimum'a благоприятных условий, н
е только ухитриться просуществовать, но еще выполнить maximum работы.
Было светлое июльское утро, когда я в первый раз спускался от конторы на п
рииск. Солнце едва показалось из-за линии леса и в низких местах стояла ещ
е ночная сырость, а кой-где сохранившиеся клочки зеленой травы были покр
ыты каплями блестевшей росы. Со стороны леса доносился нестройный птичи
й концерт; залетные гости короткого северного лета точно хотели удесяте
рить его радость своими веселыми песнями. В лесу еще стояла ночная прохл
ада; около балаганов огни едва дымились; по дороге мне попалось нескольк
о таратаек, нагруженных песком. Лошадью правили босоногие мальчишки-под
ростки, а на одной таратайке кучером сидела курносая рябая девка в красн
ом платье и в желтом, высоко подтыканном сарафане. Я миновал целый ряд глу
боких ширфов, при помощи которых производится разведка золота, и направи
лся в ту сторону, где происходила добыча золотоносного песку, т. е. к выраб
отке. Из выработки в одном месте выставлялась голова гнедой лошади, а в др
угом Ц широкая лысина с остатками мягких русых кудрей. Выработка имела
форму глубокой четырехугольной ямы с выемкой на одной стороне; по этой в
ыемке осторожно поднялась гнедая мохноногая лошадка с нагруженной тел
ежкой.
Ц Кузька! мотри не балакай с бабами-то подолгу, Ц крикнул вслед выезжав
шей тележке среднего роста широкоплечий старик, лысину которого я замет
ил еще издали.
Кузька, подросток лет четырнадцати, с бойким загорелым лицом, только взм
ахнул концом веревочных вожжей и трусцой направился к ближайшему прудк
у, около которого виднелись два вашгерда.
Ц Бог на помочь! Ц поздоровался я со стариком, который рукавом старой п
естрядевой рубахи вытирал свое красивое, широкое лицо, покрытое каплями
крупного пота.
1 2 3 4 5