Гостей обнесли вином, Эйдан позаботился, чтобы у всех нас оказалось по бокалу, и провозгласил тост в честь графа и графини.
– На этой террасе принято пить за Абертен и его короля, но я хочу поднять первый бокал за благородного и отважного графа де Журней, героя, победившего варваров и при Десмарньере, и в этой мимолетной стычке, и за его обворожительную супругу. Пусть и дальше Абертен и Элирия гордятся доблестью и красотой этой четы!
Граф кивнул в знак признательности, но в ответ поднял бокал за короля. Я только сделала вид, что отхлебнула вина. Надо сохранить ясную голову, чтобы не дать погибнуть одному сенайскому дурню.
Лебединая графиня прикоснулась к руке Эйдана:
– Кто же вы, господин Дурень? Я уверена, что знаю вас, мой очаровательный юный друг. Я где-то слышала ваш голос.
– Ах, госпожа моя, не время снимать маски. Позвольте скромной луне отражать ваше сияние. В должное время вы все узнаете. Если же мы с вами не увидимся, спросите при случае короля Девлина, кто мог рассказать вам презабавную историю о пропавшем арбалете его батюшки. А сейчас прошу извинить меня. Госпожа моя Искра ни разу не видела смертоносной славы Абертена, и я хочу показать ей ее, пока музыка снова не позовет нас танцевать.
Он поцеловал лебединой даме руку. Графиня рассмеялась, взяла мужа под локоток и направилась к кому-то из гостей.
Эйдан повел меня к парапету. Голос его звучал беззаботно и ровно, но я чувствовала, как дрожит его рука. В небе полыхнула зарница, и толпа приветствовала далекий крик.
– К западному краю, – велел Эйдан. – Там стена ниже.
Из черной пропасти, разверзшейся под нами, донесся ответный рев – ближе, яростней, мучительней. Мак-Аллистер застыл. Кровь отхлынула от его лица. Я обняла его и рассмеялась, словно кокетничала с ним, а сама между тем вела его к стене.
– Скоро все пойдут назад? – игриво шептала я ему на ухо. – Где тут спрятаться? Мне же никто не позаботился рассказать, что ты задумал. – Все что угодно, только бы привести его в себя. – Скажи, что мне делать, а то я тебя зарежу…
– Надо перелезть через стену, – с трудом выговорил он. – Потом вдоль парапета к ступеням. Все вот-вот вернутся в зал. У нас совсем нет времени.
У парапета на западной стороне террасы народу почти не было. Гости по большей части болтали друг с другом и смеялись, словно и не подозревали, какой ужас таится во тьме совсем близко. Несколько пар, воспользовавшись возможностью побыть наедине, отошли в сторонку. У парапета стояли, глядя в черную пропасть лагеря, трое мужчин и одна женщина. Их-то и надо бояться – одинокие наблюдатели всегда подмечают все необычное.
– Перелезть через стену, значит, – хмыкнула я.
Эйдан кивнул, задыхаясь, – драконий рев эхом отдавался в утесах справа и слева. Я обвила руками его шею и заставила его наклониться ко мне. Он едва дышал, зажмурившись. Нет, он сейчас ни о чем не может думать и тем более говорить.
– Я сяду на стену, – раздельно произнесла я, – а ты осмотришь мне щиколотку, будто я ее растянула. Понимаешь?
– Да… щиколотку…
– Тебе придется меня подсадить. – Я споткнулась и повисла у него на руке. Он обнял меня, то ли повел, то ли понес к парапету и неловко поддержал за талию, пока я садилась на стену.
– Прости, – шепнул он. – Никак…
– Ничего. А теперь ощупай мне щиколотку – насколько это подобает учтивому сенаю.
Он опустился передо мной на колени и произнес – так тихо, что мне пришлось наклониться к нему:
– Лара, послушай…
Фанфары заглушили его слова. Во дворце снова заиграла музыка, и гости, смеясь, потянулись назад. За ними пошел и кто-то из одиночек.
– По моему сигналу ныряй за стену…
Я глянула через плечо. Все, как я думала, и даже хуже: узенькая полоска дерна и камня, а дальше – обрыв в никуда.
Терраса стремительно пустела. Нельзя задерживаться – подозрительно. Всадники кинутся проверять. Вон граф снова ругается со стражником. Второй из одиночек окликнул приятеля и поспешил во дворец. Женщина тоже направилась к воротам.
Эйдан притворился, будто надевает мне несуществующую туфельку. Я нагнулась и, сняв с ноги жемчуга, сунула ему в ладонь. Он посмотрел на них с недоумением, а потом опустил в карман. Последний одиночка смотрел на ворота, где Дарен Дрисколл, отчаянно размахивая руками, спорил с графом де Журней.
– Пора.
Я рухнула за стену, Эйдан нырнул вслед за мной, и мы покатились по травянистому склону – слишком быстро, на мой вкус. Я пыталась уцепиться за землю – почти не помогло. Очень скоро, свесив голову за край утеса, я глядела на темный лагерь, в котором то и дело полыхали зарницы.
Из-за стены послышались фанфары и зычный голос, провозгласивший: "Слава великому Абертену!" Лязгнули, закрываясь, ворота. Мы с Мак-Аллистером лежали в оцепенении и ждали, что вот-вот поднимется тревога, но слышали только ровный мирный гул бала, приглушенный дворцовыми стенами. Никто не нагнулся через парапет поглядеть на нас, никто не отсек нам головы мечом. Несколько страшных мгновений мы медлили, а потом поползли по сужающейся полоске дерна между обрывом слева и стеной справа. Но едва мы добрались до ступеней, сбегавших с террасы в лагерь, железные ворота лязгнули снова. Мы затаились в ложбинке под каменными ступенями.
– …Эти недоумки даже в список гостей не поглядели. Он посмел открыто вписать туда отцовский титул! – Голос раздался прямо над нашими головами.
– Ну кто же мог подумать, что он им прикроется?
– Конечно, не те кретины, которых я поставил на страже. Вы двое – осмотрите стену. Остальные – в лагерь. На сей раз этот гад от нас не уйдет.
– Скорее, – шепнула я Мак-Аллистеру, вытаскивая кинжал из-за пояса юбки и еще один – из-под подвязки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118