Никакому проклятому певцу-горлопану не сделать так, чтобы каи выпустили пленников. Если Всадники и вправду думали, что мне под силу заставить драконов выйти из повиновения, сбросить иго камней-кровавиков… Ваниров огонь, ничего удивительного, что они хотели убить меня! Только с чего они так решили? Из-за нескольких туманных совпадений? Я же ничего не знал о драконах кроме того, что звуками их рева бог возжег во мне музыку.
– Чушь! – невольно воскликнул я, в сотый раз забредая в этот тупик, и случайно дернул обмотанные вокруг ладоней поводья. Желудь встал как вкопанный.
– Ох, прости… Прости! – Что там говорил мне элим? На одно кошмарное мгновение мне показалось, что я забыл. Было темным-темно, я продрог до костей, давно не спал, перепугался, окоченел… – Но, Желудь! Ну вот, я отпустил поводья. Ты же знаешь дорогу. Иди домой… домой… ну да, конечно! Танай!
Упрямая животинка фыркнула и затрусила дальше. Я склонился к его шее и зарылся лицом в пушистую гриву.
– Спасибо, Желудь… Келдар, хвала тебе, хвала…
Той долгой ночью, что я провел в пути, я больше не думал – лишь задремывал и просыпался, и не упал с Желудя только чудом, потому что воли у меня не осталось. Я видел обрывки снов о драконах, о неприступных снежных вершинах, видел Каллию – она смеялась, и кровь хлестала на платье зеленого шелка, видел Горикса – он улыбался и зажимал мне пальцы холодными стальными клещами…
– Пожалуйста, не надо, не надо больше… – застонал я, когда он снова принялся ломать кости – одну за другой. Я пытался остановить его. Мне казалось, что я падаю, но оковы держали меня крепко, кругом плясали огни, а он все ломал мне пальцы – один за другим.
– Пощадите… – плакал я. – Я буду молчать до скончания века…
– Простите, друг мой, – донесся до меня знакомый голос. – Надо ведь распутать поводья. Вы ехали долго, путь был трудным, но теперь все хорошо. Сейчас согреетесь.
Мне в горло лили подогретое вино, пока я не поперхнулся, а на плечи набросили что-то тяжелое и благословенно теплое.
Послышался другой голос:
– Положите его на носилки. Да осторожно же!
– На живот, не на спину… Давайте его к огню, скорее. Вот некстати эта буря… А ведь кое-кто уверен, что Семеро могли бы устроить все иначе… – Раздался взрыв смеха.
Не стоило винить богов. Бурю наслал Келдар. Я ехал вслепую, но и преследователи мои тоже ничего не видели. Меня осторожно положили на живот. Руки, которые не были сломаны, просто окоченели, обернули теплой тканью. Меня слегка покачивало – носилки подняли и понесли.
– Все обойдется, – пробормотал я, и слова потонули в теплом меху. – Все обойдется, только бы проспать года два…
Вокруг меня снова раздался взрыв сердечного смеха. Жаль, что я никого не видел, но когда меня поднесли к пылающему костру, я успел разглядеть дюжину светлых глаз и несколько белокурых голов, а потом заснул, да так глубоко, как и мечтать не смел.

Запах свежевыпеченного хлеба и горячего бекона вытащил меня из блаженной тьмы в серую предрассветную мглу.
– Извините, что не дали вам проспать год напролет, но, сдается мне, вы меня простите, когда увидите, что я вам принес взамен, – ну-ка, взгляните! – Рядом со мной, поджав ноги, сидел элим, и я готов был ручаться, что это Нарим. Он протягивал мне тарелку, на которой горой лежали изрядные куски еще шипящего бекона вперемешку с толстыми ломтями хлеба, щедро намазанными маслом. Костер за его спиной осыпал искрами еще по меньшей мере пятерых элимов – они запихивали одеяла, котелки и горшки в огромные седельные сумки. Я лежал на снегу, завернутый в толстые покрывала, у самого костра. Лицу было жарко.
– Пожалуй, это единственный способ заставить меня пошевелиться, – заметил я, умудрившись усесться так, чтобы теплые одеяла не сползли. – А ведь похоже, что мне вот-вот придется двигаться. – Один из элимов стал забрасывать костер снегом. Огонь возмущенно зашипел, и повалил густой пар.
– Надо идти. Буря кончилась, а за вами наверняка гонятся. Вы приехали на Желуде…
Я прочел тревогу на его лице и поспешил успокоить его, передав слова Давина. Говорить пришлось ртом, набитым божественно вкусным хлебом с маслом.
– Ну, вот и хорошо, – улыбнулся Нарим. – Давин из нас самый лучший и самый храбрый. Вы ведь успели познакомиться, правда?
– Какой я был дурак… едва не погубил еще одного хорошего человека, да и Давина тоже – если бы кто-нибудь заподозрил, что он сделал… Нарим, вам с друзьями надо бы держаться от меня подальше. Вы опять спасли мне жизнь, я вам несказанно благодарен, правда, но лучшей благодарностью с моей стороны будет, если мы поскорее расстанемся.
Нарим с улыбкой покачал головой:
– С тех пор, как мы подобрали вас в Лепане, Эйдан Мак-Аллистер, вашей жизни по большому счету ничего не угрожало, – вы же двоюродный брат короля. А еще вы – последняя надежда элимов. Если вы чувствуете себя в долгу передо мной или моим племенем, у вас будет блестящая возможность отдать его. Только останьтесь у нас. Мы готовы пойти на что угодно, лишь бы вас уберечь.
– Ничего на понимаю. Как так вышло, что вы и Давин…
– И еще Тарвил – вот он, навьючивает лошадей. У вас полно друзей. Сейчас у меня нет времени все вам объяснять. Надо идти, пока Всадники не решили взглянуть в нашу сторону. Знайте, что пока жив хоть кто-то из нас троих, вы в Мазадин не вернетесь.
– Но ведь…
– Поживее, а то в сумку засунем. – Нарим бросил мне плащ и башмаки, присовокупив теплую рубашку и толстые шерстяные перчатки. Это были мои собственные перчатки и рубашка. Последний раз я их видел в своей комнате в Камартане. Мне подумалось, что тихий элим, снимавший комнату напротив, тоже, наверно, окажется среди моих спасителей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118