Вот и говорят, что Всадники живут со своими зверями, и больше им ничего не нужно. Их братья по Клану стараются сделать так, чтобы им действительно больше ничего не было нужно.
Когда мы подошли к первой хижине, элим закричал:
– Денай Богдар! К вам посетитель!
Ответа не последовало. Только порыв ветра хлопнул кожаной занавесью.
– Эй, сударь! Богдар! Просьба от Тан Зихар! – Как и многие слуги Всадников, элим в основном говорил по-элирийски, иногда вставляя распространенные слова древнего языка.
– Нет его.
Мы обернулись. За спиной у нас стоял здоровенный, как медведь, Всадник. У него были такие огромные лапы, поросшие, как и прочие видимые части тела, густой бурой шерстью, что он мог зажать в кулаке огромный валун. Недлинные усы и борода покрывали внушительную челюсть, а волосы были заплетены в толстую косу, спускавшуюся до пояса. Наверно, ему тепло зимой от всей этой шерсти. У него были могучие плечи и голые руки, похожие на стволы, а кожаный жилет распахнулся, являя взору курчавые заросли на груди. Облик дополняли тугие кожаные штаны и высокие сапоги, а у горла висел на кожаном шнурке красно-багровый мерцающий квадратный камень. Глаза под тяжелым нависающим лбом были как раз такие, какие обыкновенно бывают у людей с камнем на горле и знаком Всадника на запястье, – высокомерные, безразличные, и дружелюбия в них было не больше, чем в глазках гадюки.
– Богдар присматривает за этим нашим царственным отродьем, – он мотнул головой к середине долины. – До ночной стражи не вернется.
Царственное отродье…
– Заложник? – удивился я. – У вас в лагере заложник!
– Да малявка-флорианец. – Подернутая льдом лужица зашипела, когда он в нее сплюнул. – Подарочек для моего кая.
Кай… "преданный слуга"… дракон. У драконов никогда не бывает имен.
Я подумал о страшной участи заложника – мальчика королевской крови. Обычно в заложники брали именно знатных детей. Я подумал о том, что бедняге приходится жить в каменном домишке в середине этой унылой долины. Я представил себе, как он дрожит от голода и холода и от неизбывного ужаса – кругом ревут драконы, изрыгая адское пламя, а от мучительной смерти ребенка оберегают такие люди, как этот Всадник… Между тем элим рассказывал, зачем мы пришли: "…и поэтому, денай Зенгал, Тан Зихар и пожелал, чтобы этот человек получил ответы на все вопросы и смог потом снабжать вас и ваших благородных братьев лучшим своим товаром…"
Чтобы такой человек, как Зенгал, снизошел до ответов на суетные расспросы помощника торговца кожей? Об этом было смешно и думать, однако он неожиданно легко согласился и повел нас в свое жилище – следующее в цепи Всаднического Круга. Прямо перед кожаной занавесью горел костерок, над которым шипел, распространяя аппетитный аромат, кусок баранины. Рядом лежала аккуратная кучка поленьев и растопки. Мы с элимом принялись греть руки, а Зенгал подозвал раба-эсконийца и велел принести еще дров. Раб был прикован к тачке и, верно, возил ее от одной хижины к другой день напролет. Всадник повернул вертел, вкатил под занавеску бочонок вина и впустил нас в хижину.
Мне приходилось бывать в самых разных жилищах – от пещер до крытых дерном лачуг, от мусорных куч до дворцов, да и в военных лагерях я провел изрядное время, так что я примерно представлял себе, что увижу за кожаной занавеской каменной хижины: скудная, грязная обстановка, состоящая лишь из самого необходимого, и сверкающее, вычищенное и смазанное оружие на видном месте. Но меня ждала полная неожиданность.
Вслед за Всадником я пригнулся, чтобы не задеть висячий светильник – хрустальный в серебряной оправе, – и снял грязные башмаки, чтобы ступить на тростниковую циновку, а оттуда – на ковер тончайшей эсконийской работы. Да, хижина была маленькая и скудно обставленная, но постелью служила груда пушистых шкур отличной выделки высотой по колено, шкур редких животных наподобие снежного барса и полярной лисы. Кругом в беспорядке лежали предметы женского туалета, но и без того было ясно, что постель достаточно широка для двоих. Платяной сундук был полированного сиркового дерева и окован позолоченными полосами, а на полочке стоял набор золотых кубков, украшенных аметистами. Да и оружие было под стать обстановке: кинжал, кривая серебряная рукоять которого была отделана золотом, и эсконийская сабля с гардой, инкрустированной нефритом. На почетном месте висел кнут из промасленной кожи, а три его длинных хвоста были все в узлах и снабжены стальными наконечниками. При виде него мне к горлу подкатила тошнота, хотя завтрак был давным-давно. Драконий хлыст. Это орудие предназначено для шкуры, которую не пробить ножом, для бронированных боков, для кожи, покрытой каменными паразитами-джибари, твердыми как камень, – для драконов, а не для человеческой плоти, не для того, чтобы раздирать мышцы до кости и чтобы кожа отзывалась болью на малейшее прикосновение.
– Ну что, смотреть-то будете? – В одной руке Зенгал держал кубок вина, а другой снял с крюка в стене пару кожаных наголенников в темных пятнах. Элим, скрестив ноги, сел на ковер, вооружился перьями и бумагой и глядел на меня в ожидании распоряжений. – Они должны хорошо охватывать колени, и кожа чтобы была толстая – у дракона-то чешуя острая как нож, – но гибкая, чтобы гнулась и сидела ладно. Понятно?
Битый час он демонстрировал мне все детали особых доспехов, благодаря которым Всадники могли жить бок о бок с ужасными чудовищами: перчатки до локтя, жилеты, глухо застегивавшиеся от подбородка до бедер, маска и шлем из прочного войлока, пропитанного чем-то вонючим, чтобы искры не попали в глаза и не подожгли волосы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118