– Это явно была не первая порка в твоей жизни.
– Именно.
Лес был полон дневных звуков. Прямо над нами трещали две сойки. Деревья поскрипывали от порывов теплого ветра. Жуки и кузнечики шуршали в подстилке из сосновых игл. Мой спаситель выжал тряпку, красная вода потекла на траву, потом он прижал ткань к моему плечу, из которого сочились горячие струйки крови. Совсем не по-эззариански… оставить открытые раны без бинтов… коснуться чужой крови без ритуала очищения… и никакого яснира, чтобы прогнать демонов. Человек снова заговорил со мной, но меня начало трясти, и зрение затуманилось; как я ни старался, я так и не смог открыть глаза. Сознание стало покидать меня, звуки леса и человеческий голос стихли, мои кости и плоть перестали меня беспокоить. На один короткий миг мелькнула мысль, что я понятия не имею, как там с Фионой. Вот и славно. Это явно не то место, куда она захотела бы пойти за мной. Где-то в вышине голос прошептал: «Спи…» Но я не был уверен, что действительно слышал его, потому что уже спал.

Потом последовало несколько часов тряски. Один из толчков разбудил меня. Было темно, я проснулся с ощущением, что какой-то демон наконец-то нашел способ подобраться ко мне и устроить в моей душе хаос. Снилось, что я сгораю в огне дракона, потом – что гибну от яда огромной змеи. Долгое время я твердо был уверен, что подвешен за ноги к паутине чудовищного паука, что не могу дышать, потому что мой желудок оказался у меня в горле, а легкие вытянуты наружу и связаны прочными шелковыми паутинами.
– Тише, приятель! – Крепкие руки держали меня за талию, пока я снова не начал проваливаться в бесчувствие. Голоса начали затихать. – Я не согласился бы жить в таких снах за все золото Императора. Светлые звезды! Блез, заставь его спать. Он едва не оторвал мне голову, когда я сажал его на коня. Похоже, он выбил мне зуб.

Наконец мои глаза открылись, и я смог удержать их в таком положении, хотя ничего не чувствовал, кроме биения собственного сердца. Его ритм напомнил мне, что я не собирался просыпаться полностью. Поэтому я снова задремал, успев отметить, что нахожусь под крышей, а подо мной лежит тощий соломенный тюфяк. Остальные предметы, которые я разглядел в свете свечи, тоже не впечатляли: грубо сложенный закопченный очаг под прорехой в крыше, кипа шкур, обглоданные кости, грязные башмаки, щербатые горшки и мешки с пшеницей и овсом. Часть их содержимого была рассыпана по грязному полу, и мыши беззастенчиво пожирали зерно. Огрызок свечи стоял на перевернутой пивной кружке. Во рту у меня был вкус крови, к лицу прилипли клочья паутины, они щекотали мне нос, хотелось чихнуть. Не стоит. Я закрыл глаза, стараясь подавить это желание.
Меня кто-то прикрыл старым одеялом, и в тот миг, когда я окончательно убедился, что нет смысла просыпаться, чтобы в полной мере ощутить последствия пятидесяти плетей, некто стянул его с меня. Одеяло присохло к почти затянувшейся ране на правом плече и содрало коросту. Я дернулся. От резкого движения мир едва не перевернулся у меня в голове, понадобились все мои силы, чтобы не потерять сознание.
– Прости, прости, прости. Не хотела сделать больно. Просто проверить, как велел мне добрый Блез. «Посмотри, прекратилось ли кровотечение и не вернулась ли лихорадка». Так он сказал мне, я так и сделала. Лихорадки нет. Ты ведь не скажешь ему, что я сделала тебе больно. Просто ткань присохла. Вот и все. Я не хотела причинять боль.
Я немного повернул голову и увидел женщину, стоявшую на коленях рядом с моей постелью. Она покачивалась взад-вперед, кусая костяшки пальцев и бормоча извинения. Длинные черные волосы с проседью свисали в беспорядке, на ней было бесформенное коричневое платье. Она подняла костлявую руку и провела в воздухе над моей спиной. Я вздрогнул, но единственное, что доставило мне неприятные ощущения, было мое собственное движение. Женщина не коснулась меня. Спину немного защипало, потом все ощущения исчезли, за что я был ей очень благодарен.
– Я знаю, что ты не хотела, – ответил я. – Спасибо тебе.
Она повернулась ко мне лицом, отбросив назад волосы. Наверное, ей было лет пятьдесят, и когда-то она обладала чертами классической эззарианской красавицы. Тонкая кость, большие, широко расставленные глаза, полные губы и прямой нос. Но сейчас ее кожа была морщинистой и нечистой, щеки запали, рот ввалился, а глаза… О боги! Ее глаза, черные эззарианские глаза, полны безумия и, хуже того, залиты холодным голубым сиянием от уже очень долго живущего в ней демона.
– Я все сделала как надо, да? Я говорила Блезу, что все еще могу. Другие мне не верят, только Блез.
Я постарался отодвинуться от нее и только сейчас понял, что мои руки и ноги привязаны и я не смогу пошевелиться, даже если на меня обрушится потолочная балка. «Не паникуй. Женщина безумна, но она сказала, что не собирается причинять тебе вреда». Логика не помогла мне успокоиться. Я не был Ловцом, который мог бы послать сообщение в Эззарию, я не был Утешителем, который мог бы связать жертву с Айфом. И у меня не было Айфа, чтобы попасть в несчастную душу женщины. Единственное, что я мог, – срочно прибегнуть к заклятию, которое сможет установить между нами барьер.
– Блез отличный парень. Он любит нас, заботится о нас. Мы никогда не будем нуждаться, так он сказал. Другие гонят нас. Убивают, как в прежние дни. Но только не он – Она коснулась моей головы. Ее прикосновение было легким и нежным. Может быть, глаза подвели меня, ведь в комнате почти темно.
В горле у меня совсем пересохло от волнения.
– Есть ли… можно мне воды? – прохрипел я. Женщина снова закачалась, словно она забыла обо мне:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123