– Что?
– Был еще один Смотритель, который встретил демона, похожего на твоего.
– Проклятие! Я знал это!

Его звали Пендрол, он был Смотрителем, когда Галадон был еще мальчишкой. Пендрол должен был помочь женщине, которая сошла с ума и разорила своего мужа.
Ловец осмотрел женщину и установил факт одержимости демоном, но он сообщил, что никогда еще не видел такой спокойной жертвы, которая была бы так убеждена в своей правоте. Пендрол же вернулся из-за Ворот растерянный, он утверждал, что не смог найти демона. После долгого разбирательства он признал, что один раз видел нечто похожее на проявление демона. Оно появилось после его традиционных слов в виде женщины с золотистыми волосами. Она была потрясающе красива и обладала исключительным чувством юмора. Она дразнила его, танцуя с ним под полной луной. Согласно записям, Пендрол больше ни разу не сражался.
Галадона очень заинтересовала эта история, он дождался возвращения Ловца и Утешителя и расспросил их о жертве. Ловец был очень смущен, он сказал, что, наверное, ошибся при осмотре. Женщина, жертва демона, оказалась настоящей героиней. Выяснилось, что ее муж похищал детей из ближайших деревень и заставлял их работать на своих серебряных копях. Жена же уводила их оттуда одного за другим и возвращала родителям. Ее муж не мог публично обвинить ее – тогда все бы узнали о его преступлении, – поэтому он заявил, что она безумна.

– Пендрол умер до того, как я начал учение, – сказал я. – Но может быть, Ловец или Айф еще живы. Если бы я мог поговорить с ними…
Катрин отрицательно покачала головой.
– А Утешитель? – Она лишь вздохнула:
– Пропал во время войны. Не осталось никого, кто мог бы что-либо рассказать, кроме одного человека. Он ученый и пытался разобраться в этом деле.
– Значит, я поговорю с ним.
– Не думаю, что это возможно.
– Почему?
– Потому что это Балтар.
Я содрогнулся при звуке этого имени. Балтар – отступник. Балтар – предатель. Балтар придумал разрушающие душу обряды для дерзийцев, которые лишали эззарианских рабов их мелидды. Мне до сих пор снились кошмары, в которых я задыхался в гробу Балтара. Я помотал головой:
– Нет. Даже ради такого дела я не стану дышать с этим человеком одним воздухом.
– Я продолжу поиск. Узнаю, нет ли еще подобных случаев.

Катрин провела в башне еще два дня, заставляя меня глотать ее снадобья и пытаясь понять причину моих страхов. Но после того как кашель почти прошел и я пообещал заботиться о себе, она начала собирать свои вещи, чтобы вернуться домой к мужу и ученикам. В качестве прощального обеда я приготовил тушеного кролика как доказательство того, что не погибну с голоду, если она уйдет.
Фиона не принимала участия в наших разговорах о демонах и истории. С самого переезда в башню, точнее, с самого начала нашего знакомства девица сидела, облаченная в свою враждебность, как во вторую кожу. Но она была единственным свидетелем, хотя я все еще не знал, что она поняла из моего общения со странным демоном. Пока Катрин и я снова погрузились в философию, она читала какую-то обшарпанную книжку и дожевывала свой обед. Когда предмет нашей беседы был исчерпан, я обратился к Фионе:
– Я просил тебя подумать о том дне. – Безусловно, она слышала все наши разговоры. – Мне бы хотелось услышать твое толкование событий. Ты не расскажешь?
Я постарался задать вопрос как можно более дружеским тоном, но Фиона швырнула деревянную миску на пол и вскочила на ноги, словно я напал на нее с кинжалом в руке.
– Это был демон. Демон несет с собой нечистоту, безумие и смерть. Я поклялась помогать Смотрителю уничтожать демонов или отсылать их обратно в их земли. И я не собираюсь обсуждать это с сумасшедшим. – Она выбежала из башни.
Когда замолкли ее шаги, я доел оставшееся у меня в миске варево, глядя, как Катрин начищает песком медный котелок.
– Вряд ли ты скажешь мне, что она рассказала Совету.
– Я не имею права. Мы клянемся не разглашать информацию.
– Извини, я не должен был спрашивать.
– Ничего. Я рада, что она ушла, – ответила Катрин, отставляя в сторону котелок. – Есть еще кое-что, о чем я хотела с тобой поговорить перед уходом. Более личное. Хотя мне было велено не делать этого, но я должна.
Я ждал этого последние пять дней:
– Исанна? – Я сомневался, что моя жена станет передавать что-нибудь похожее на извинения. К тому же я уже ответил на них.
– Она очень переживает за тебя. – Я наклонил миску над своей ложкой, выливая в нее капля за каплей густую коричневую подливку.
– А я переживаю за нее… и нашего сына.
– У нее не было выбора.
– Не было выбора! – Я швырнул ложку в миску. – У нее был выбор. Даже когда я был рабом, у меня был выбор. Иногда этот выбор требовал вынести боль, иногда – пойти на риск, но со мной оставались мой разум, душа и совесть.
– Но твой риск и твоя боль были только твоими. Твоими. А Исанна рискует всеми нами. Только боль принадлежит ей… и тебе.
– Она не верит мне настолько, что даже не позволила взглянуть на него. Она не оставила выбора и мне.
– Она не могла рисковать. Ты единственный Смотритель в Эззарии. Она была уверена, что ты попытаешься спасти ребенка и что ты погибнешь. Она королева…
– Она не имеет права выбирать вместо меня. К тому же я все-таки погиб, разве нет? Ты и все остальные в Совете были убеждены, что я спятил, а то и вовсе лишился души. И Исанна верит в это, иначе она ни за что не подтвердила бы решение Совета. Вместе вы справились. Опасность, которую я ощущаю… Я не могу объяснить… но впереди нас ждет что-то ужасное. И теперь, когда мы должны предчувствовать и предугадывать, Исанна становится убийцей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123