Но когда я делаю шаг через Ворота, то оставляю ее за спиной. Что, если возьму слишком много от нее с собой и демон увидит ее? Что, если вдруг начну думать о ней или беспокоиться за нее? Я должен работать один и должен иногда оставаться один. Не понимаю, как объяснить ей это, не приводя ее в ярость. Никак не могу подобрать нужные слова – прошло столько времени, прежде чем она раскрыла передо мной свое сердце. Больше всего я боялся потерять ее доверие или доступ в ее мир, что было одним и тем же.
Рис наклонился и сжал мое колено, словно пытаясь разбудить меня:
– Что, если я поговорю с ней? Я еду на юг на несколько дней навестить бабушку. Предложу Исанне поехать со мной, пока ты сидишь в своем изгнании. Скажу, что у Кассиды, кажется, есть дар к поиску, нужно, чтобы Исанна взглянула.
Очень хотелось согласиться. Рис куда лучше меня умел объяснять. Но это было бы трусостью.
– Нет. Я должен объяснить ей сам. К тому же она по-прежнему тебя недолюбливает.
Рис вскочил на ноги, не обращая внимания на мой слабый протест:
– Не волнуйся. Поезжай чинить свою голову. Я позабочусь о ней вместо тебя. Я расскажу ей, что ты самостоятельный сукин сын, который никогда не позволяет помогать ему и что она может воспользоваться твоим отсутствием, чтобы развлечься. Все будет прекрасно. Она полюбит меня.

Дорожка пошла в гору, но я не замедлил бега. Я легко перепрыгивал через ручейки и поваленные деревья, попадавшиеся мне на пути. Ясность мысли. Память. Боль, которую они причиняли мне, была сильнее боли от кандалов и кнута. Вся моя жизнь сосредоточилась сейчас в беге, все барьеры рухнули под напором пришедшего вдруг понимания.

Руки мои горели. Изнутри и снаружи. Изнутри из-за напрягавшихся долгое время мускулов, уставших, двигавшихся только благодаря воле и крайней необходимости. Снаружи из-за нескольких десятков ран, оставленных мечом, ножом, копьем. Некоторые из них, самые глубокие, сильно кровоточили. В бедре засел наконечник копья, от которого моя правая нога почти перестала слушаться. Отовсюду веяло смертью: воинов тошнило от ужаса и боли, их выворачивало наизнанку, когда они видели, во что превратились их друзья и подруги, отцы, братья…
Если Рис не появится прямо сейчас, я лягу вместе с остальными. Сколько времени прошло, с тех пор как он ушел за подмогой?
Я развернулся и выбил кинжал из руки плосколицего дерзийца, он упал на двух тридян, отрубивших недавно руки моим друзьям. Я развернулся вместе с мечом к манганарцу, одновременно всаживая нож в кого-то еще и сразу же прицеливаясь в сердце второго дерзийца, который думал, что я не замечаю его. Стрела была у меня только в правой ноге, но я сделал ошибку, когда задел ее древко другой. Я приказал ногам не подгибаться и заревел, когда наконечник ушел глубже и коснулся кости. Не было смысла сдерживать крик, если он мог хотя бы удивить кого-нибудь из наседающих на меня врагов. Гордость сейчас была неуместна.
Смотри им в глаза.
Этот плосколицый перевел взгляд, давая мне понять, что за моей спиной кто-то есть. Я развернулся снова, на этот раз помня о наконечнике и широко расставляя ноги.
Манганарец забеспокоился. Прекрасно. Но отчего? Уж не из-за выбивающегося из сил Смотрителя, который держится только силой духа. Вон там… на вершине холма, силуэты на фоне дымного оранжевого заката. Я переключил свое внимание на готового смять меня всадника, но перед моим мысленным взором оставалась прежняя картина. Широкие квадратные плечи. Рядом с ними облако темных волос с рыжеватыми прядями. Рис и Исанна спешат мне на помощь. С ними еще человек пять-шесть. Этого будет достаточно.
С новыми силами, данными мне надеждой, я отбил атаку наседавшего слева дерзийца, снова развернулся к всаднику.
Всего минута… несколько секунд потребуется им, чтобы создать заклинание… произойдет замешательство, я успею справиться с этими шестью… семью воинами.
– На колени, варвар. – Жар под ребрами слева внезапно остановил меня. Кровь медленно стекала по боку, еще одно движение, и копье вопьется глубже. Мига колебания хватило. К моему горлу уже приставили кинжал, кто-то схватил меня за волосы, едва не выдрав их с корнем.
– Ну что ж, жаль убивать такого! Будешь вытирать наши задницы своими чистенькими эззарианскими пальчиками!
«Скорее! Сделай это скорее, Рис!» – безмолвно кричал я, пока плосколицый дерзиец заставлял меня опускаться на колени, упирая мне в бок свой меч. Я выронил свой меч и пытался сам сотворить заклятие. Хоть что-нибудь. Но двадцать дней на поле битвы, трое суток без сна, горе утраты схватили мой разум своими свинцовыми пальцами. Я не смог бы породить даже блуждающего огонька. Единственная моя надежда была на вершине холма.
«Их только несколько человек, – подумал я. Основная часть врагов далеко отсюда, они занимаются нашим левым флангом».
Стервятники радостно кричали в предвкушении обеда, на моих запястьях защелкнулись кандалы, один из дерзийцев наклонился и поднял с земли кнут. И тут я увидел. На какой-то миг я снова увидел широкие плечи и каштановые рыжими прядями волосы, и в следующий миг, когда первый удар содрал полоску кожи с моих плеч, я заметил, как они повернулись ко мне спиной и исчезли за холмом…

Все выше и выше. Тропинка, сужаясь, петляла между камней. Теперь я уже не думал, просто бежал. И когда оказался на краю утеса и мне некуда больше стало бежать, я упал на колени на обочине этого замороженного, освещенного холодным солнцем мира и зарыдал в голос.

Глава 26


Наконец-то я нашел правду. «Открытие», о котором знал половину своей жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137