Этот замок – старейшая крепость у подножья холмов Кибы. Теперь этот келидец контролирует одну из границ Империи.
С того дня, как Кайдон вселился в замок, количество келидцев в городе резко увеличилось. Я не понимаю, как. Легат утверждает, что это все его люди, которые живут в городе, пока резиденция не совсем готова. Но я не верю, что они все время были здесь. Я что, похож на дурака, Сандер? Я видел, как Кайдон нанимает рабочих для переноса в замок камней и бревен. Он заявил мне, что это для ремонта, но когда я спросил у рабочих, они рассказали, что келидец велел им оборудовать под замком новые комнаты, глубоко в подземелье. Когда основные работы были сделаны, келидец уже никому не позволял входить туда. Еще рабочие рассказали, что в замке полно келидцев, еще больше, чем в городе. И все они прекрасно вооружены.
Сейчас Кайдон хочет выстроить храм для их богов на священной горе в центре Парнифора. Император особо подчеркнул, что я должен сделать все, чтобы угодить легату. Я послал Императору письмо, спрашивая, входит ли это в число допустимых желаний, но Кайдон уже объявил купцам и домовладельцам, живущим рядом с горой, что скоро им придется съехать по требованию Императора, поскольку храм должен быть обнесен стеной. Тогда в центре города появится еще одна их крепость.
Я не знаю, что думать обо всем этом и что делать. Могу только пожаловаться тебе. Но ладно, хватит об этом. Передавай привет нашему дяде. Слушайся его.
Да благословит тебя Атос, брат. Остаюсь твоим верным слугой и твоим любящим кузеном,
Кирил.»

Принц вскочил на ноги.
– Проклятье! Надо было отправить Кирилу письмо сразу же! А теперь он узнает от кого-нибудь другого, что я… о, боги! Они же скажут ему, что это я убил Дмитрия! Он захочет моей крови, – он забегал вокруг костра, расшвыривая сумки, дрова, камни и комья мерзлой земли. – Я не стану биться с Кирилом. Ни за что. Я сильнее его. Они не заставят меня. Да будут прокляты эти демоны. Ты расскажешь мне, как я смогу отомстить им, Сейонн.
Не было смысла рассказывать ему сейчас, что демонам нельзя отомстить. Демонов нисколько не беспокоит ход вещей. Они питаются болью и страхом, а если источник пищи ускользает от них, они идут в другое место… пока их не разрушит чье-либо волшебство. Келидцы же, в свою очередь… да, пора подумать о келидцах.
Я по-прежнему не был до конца уверен, что они связаны с Гэ Кайаллетом. Повелитель Демонов… все, что было когда-то известно об этом существе, затерялось в веках. Мог ли он на самом деле подчинять себе других демонов? Эта мысль ужасала, даже если принять во внимание эззарианское пророчество. Если принц падет жертвой заклятия, то у мифического воина не будет поля для битвы, а сама Империя сгинет в пламени. Судьбу мира призван решить именно Александр. Но его сражение с Повелителем Демонов будет только частью битвы. Сначала ему необходимо выиграть битву со своей собственной природой: одна его рука бьет меня до полусмерти, другая поднимает меня с земли. Две стороны его характера… две стороны его души… две души…
– Боги мои, – я вскочил на ноги и заметался по поляне, не веря собственной догадке. Я никогда не воспринимал пророчества буквально, а только как способ передать накопленную за долгие годы мудрость. В пророчествах о судьбе мира не содержалось окончательных решений. Только вероятности. Если кто-то потеряет осторожность. Если кто-то будет невнимателен. Пророчества о славе и победе ободряли идущего на битву, придавали ему сил, величия, упорства. Пророчества помогали бороться в тяжелые времена. Человек всегда сумеет подогнать обстоятельства под слова пророчества. Но никогда еще в человеке так явственно не проявлялись две души, как проявились они в Александре из Азахстана.
Я снова уселся на камень. Ну кто бы мог подумать, что воин-герой, которому предстоит сражаться во Второй Битве из пророчества Эддоса, окажется дерзийцем?
Александр пытался уснуть, но когда я в третий раз услышал несущиеся из-под одеяла негромкие проклятия, я понял, что его мозги также напряжены, как и мои. Мы тронулись в путь еще до зари.

Три дня мы ехали все дальше на север, забираясь в горы все глубже и глубже. Мы объезжали деревни и сворачивали с дороги каждый раз, когда слышали приближение редкого путника. Александр не мог точно сказать, куда нам ехать. Он сказал, что карта в его мозгу была сложена и раскладывалась по мере нашего продвижения вперед. Я сторожил по ночам. Днем я приваливался к спине принца и засыпал. Он спросил, как я могу спать в седле, и я объяснил ему, что могу спать практически в любом положении. Основную проблему составляли сны. На третий день они совсем одолели меня, Александру тоже становилось все хуже. Так получилось, что на четвертую ночь нашего путешествия мы оба не спали, ожидая восхода луны, когда из тени вдруг выдвинулась темная фигура и произнесла:
– Кто вы, следующие дорогой, указанной гирбестом?
Я поспешно надел на голову капюшон. Вот оно, гораздо быстрее, чем я думал. Радость, отчаяние, нахлынувшие воспоминания – все разом навалилось на меня. Первый встреченный мной эззариец, и он оказался не только моим знакомым, но и родственником. Хоффид. Мой зять.
Моя старшая сестра Элен обожала этого скромного ученого. Она возвысила его, когда согласилась стать его женой. В молодости он пытался стать Утешителем, человеком, который касается жертвы демона, позволяя Айфу работать через себя даже на большом расстоянии. Но в нем было слишком мало мелидды, и он был слишком застенчив, чтобы общаться с другими. Его призванием оказалась Элен. Позже он стал работать над классификацией заклятий и заговоров, разрабатывая теорию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137