Следователи обращались со мной так, словно я сама была чародейкой. Они угрожали мне тюрьмой и пыткой, требуя, чтобы я рассказала, как меня развратил герцог Гольтский и его друзья.
Томас ко мне не приходил. Ни разу. Как и остальные друзья и знакомые. Я продолжала надеяться, что кто-нибудь начнет спрашивать, куда исчезли мы с Кейроном. Но потом я вспоминала лица в доме сэра Джеффри, когда Дарзид показывал всем руку Кейрона, и холод поселялся у меня внизу живота, где я должна была ощущать лишь тепло растущего ребенка. У кого достанет храбрости стать на нашу защиту?
И все зимние дни и ночи я чувствовала Кейрона рядом с собой. Иногда он мог говорить со мной нашим странным способом. Иногда мог только слушать, тогда я понимала, что тюремщики допрашивали его, пытали. Я гнала прочь эти ужасные догадки, говорила с ним обо всем, что только могла придумать: искусство и музыка, философские учения, Автор и его зашифрованная карта, которую нам так и не удалось разгадать, мое намерение поступить в Университет, когда Коннору уже не потребуется все мое внимание.
«Вот это хуже всего, – говорил Кейрон в редкие моменты отчаяния. – Никогда не увидеть его».
Я не принималась разуверять его, говорить, что, конечно же, он увидит нашего сына. Мы оба не были глупцами. Мы провели уже больше месяца в заключении, а я не сумела сделать ни шага, чтобы вызволить его. Я выстроила барьер в своем разуме, как учил меня Кейрон, оставила территорию, куда ему не было хода, там я хранила свои страхи, горе и преступные надежды, что Кейрон сумеет переступить через свои убеждения и спастись.
– Остается еще суд, – говорила я. – Когда они повезут тебя на Королевскую Скамью, может быть, будет возможность… они отвлекутся… ты сможешь перебороть себя и бежать.
«Ах, Сейри, если бы одного желания было достаточно…»
Он не мог магией разорвать цепи. Он не мог отпереть двери темницы. Это я знала. Единственный способ бежать заключался для него во вторжении в чужое сознание: навязать свою волю страданиями и страхами, схватить оружие и уничтожить тех, кто хотел причинить ему вред. Именно этого он и не мог сделать.
– И сам суд. Несколько лордов в Совете очень умные, интеллигентные люди…
«Да. Хорошо. Но не возлагай безумных надежд на Совет».
– Безумные надежды имеют больше прав на существование, чем безумное отчаяние, – возражала я. – Я могу привести множество примеров из истории и доказать, что безумные надежды – единственный способ достичь желаемого.
«Я уже давным-давно выяснил, что нельзя противоречить женщине с огненными волосами».
Как странно беседовать, не видя друг друга. Правда, я говорила вслух, чтобы сосредоточиться на мыслях, хоть и шепотом, чтобы не услышали стражники за дверью, но мы могли общаться и без слов. Оказалось, что возможно передавать и жесты, а не только самые сокровенные мысли. Я перестала любить сон. Какая пустая трата времени. Кейрон редко спал. Он сказал, его тюремщики сделали это сложным для него и что он лучше отдыхает рядом со мной. Он рассказал, что может слушать мои сны.
– А я думала, отчего они такие спокойные, несмотря на обстановку.
«Я не могу изменять сны, только добавлять в них другие видения, если, конечно, постараюсь. Говорят, что сны помогают нам преодолевать трудности. Как много я хотел бы узнать о разуме. Наши знания так ничтожны. Возможно, дж'эттанн ждала бы иная судьба, если бы мы лучше разбирались в подобных вещах».
В эту ночь мы долго беседовали о природе сна.

До суда оставались недели, но по мере того, как год близился к концу, я ощущала, что Кейрон становится все слабее. Когда кто-нибудь навещал меня, я спрашивала, как обращаются с моим мужем.
– Он представитель одного из старинных семейств Лейрана. Закон запрещает морить голодом и плохо обращаться с любым, кто не был признан преступником. Я могу процитировать статьи их «Кодекса Вестовара».
Никто не слушал меня. Как-то Кейрон упомянул, что, кажется, благодаря моему заступничеству ему увеличили порцию воды. «Ты обрела покровителя, как я искренне надеюсь, или же просто так долго приставала к кому-то с жалобами, что он стал готов на все, лишь бы ты замолчала?»
– Держись, – ответила я. – Я найду выход.
Но ничего не изменилось. С тем же успехом я могла бы плевать на крепостные стены, надеясь разрушить их таким способом.

Четвертый год правления короля Эварда, зима
За неделю до суда Кейрон разбудил среди ночи. «Мне жаль тебя тревожить, но необходимо поговорить».
– Как я хочу быть с тобой, – ответила я, садясь на кровати и успокаивая смятенные мысли, чтобы говорить разборчиво.
«Кажется, они решили, что я сказал им все, и мне больше нечем заняться, только размышлять».
– И о чем же ты размышлял, пока я беззастенчиво предавалась лени?
«Для чего я здесь».
– Не понимаю.
«Если я в самом деле последний, тогда вопрос, когда я умру, довольно важен, это не просто личное дело дж'эттаннского целителя тридцати двух лет от роду, о котором не пожалеет никто, кроме тебя. Нет, я не хочу жалобами заставить тебя перечислять, кто станет скорбеть обо мне, хотя это утешило бы меня. Но если я действительно последний, а судя по всему, так оно и есть, тогда что-то необходимо завершить. И я изо всех сил стараюсь понять, что именно».
– И ты уловил хотя бы намек?
«Может быть, я схожу с ума. Я не в силах понять. Поэтому я должен поговорить с тобой прямо сейчас. Эти дни и недели я делал все, заставляя себя поверить, будто моего тела не существует, я ушел от внешнего мира, и увидел, как велик и загадочен мир внутренний. И я кое-что нашел. Должно быть, это уже давно таилось во мне, а может быть, не во мне, а в той части меня, которая досталась мне от отца, от матери, от деда…»
– Продолжай.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165