Можете ли вы описать этого злодея, который пал так низко, что осмелился обокрасть святых слуг Воителя? Вдруг мой кузен его встретит.
– Молодой человек. Высокий, светловолосый, хорошо сложен, но злобен и вспыльчив и слаб разумом, полным невероятных видений. Я думал, боги послали ему слабоумие как испытание, но, увы, он воспитывался у нас в храме с самого детства, и все наши усилия прошли даром.
– Как печально, – отозвалась я. Как ловко он лжет. – Но люди часто злоупотребляют доверием святых отцов. Я спрошу кузена, не видел ли он кого-нибудь похожего. Сама я никого такого не встречала.
– Да-да. – Жрец поднял стакан с вином и откинулся на спинку стула. Я его больше не интересовала.
Я надеялась выведать у него кое-что еще: имя, происхождение, может быть, добиться намека, что «вероломный слуга» имеет некоторые магические способности. Но я достаточно прожила на свете, чтобы понять, когда следует остановиться и больше не искушать судьбу.
– Желаю вам и вашим спутникам доброй ночи. Мой кузен в подобных гостеприимных домах несколько увлекается спиртным. Только бы он до утра пришел в себя!
Человек в черном кивнул и снова повернулся к своим молчаливым спутникам в капюшонах. Мне показалось, что на его узком лице отразилось нетерпение, но я не осмелилась посмотреть на него внимательнее.
Медленно выйдя из общей залы, я прошла по темной прихожей, поднялась по лестнице. Как только я отошла, чтобы меня не было видно из общей комнаты, и собралась подняться выше, передо мной, словно палач, оказался мрачный Роуэн.
– Какая глупость!
– Но принесшая плоды, разве нет? Ты слышал? Бедные слуги Воителя, все их деньги украли, остались только золотые украшения, на которые можно купить герцогство. И ни слова о происшествии в лесу. – И еще нелепая история о сбежавшем слуге.
– Тебе повезло. Эти люди шутить не склонны…
– Я думала, ты способен на большее, чем подслушивать на лестнице, словно глупая горничная. Что за храбрец мой кузен Грэми!
– Небольшая предосторожность не повредит.
Что его беспокоит: что я вмешалась в это дело или что вмешалась именно я?
– Сомневаюсь, что в ней есть необходимость. Разве я плохо сыграла?
– Удивительно, что ты относишься к этому как к игре после того, что видела в лесу. На все ли твои вопросы ответили правдиво? Может, снизойдешь и просветишь меня, что тебе нужно в этом деле и что еще ты хотела узнать у этих людей.
– Нам не следует обсуждать подобные вещи на лестнице.
– Полагаю, о родственной беседе у тебя в комнате или небольшой вечерней прогулке и речи быть не может?
– Я сплю на ходу, шериф. И разумеется, мне ничего не нужно в этом деле. Меня, конечно, заинтересовало то, что произошло в лесу, и я хотела помочь тебе, поскольку… ты был прав, я должна была. Спокойной ночи.
Роуэн неловко поклонился.
– Напомню, что освобождение под честное слово требует от тебя повиновения любому шерифу, и из-за характера твоих преступлений я обязан следить за твоими поступками. Мы еще не покончили с нашими делами, сударыня. Тебе не позволяется выходить из комнаты и встречаться с кем-либо, пока я не разрешу тебе выйти. Первое, что я сделаю завтра утром, – навещу тебя.
Этот невыносимый человек начал спускаться, а я, к моему огорчению, не смогла найти достаточно колких слов, чтобы бросить ему вслед. Уже находясь внизу, он договорил:
– Можешь передать Паоло, что его бабка с ума сходит от беспокойства, и если его не прикончат разбойники или заговорщицы, это сделаю я.
Только тогда он окончательно ушел.

Роуэн был бы весьма доволен, если бы в ближайший час мог прочитать мои мысли. Когда все волнения вечера остались позади, меня затрясло и едва не вытошнило, когда я вспомнила убийство в лесу и пустые глаза и бледные руки того, кто его совершил. Что я сделала? Мне не стоило лезть сюда. Только когда я поклялась с первыми лучами зари найти Паоло и как можно быстрее мчаться обратно в Данфарри, мое усталое тело начало засыпать.
Но вскоре после полуночи какой-то шорох в темной комнате заставил меня мгновенно вскочить. Я выхватила из ножен под подушкой свой кинжал и замерла – над подоконником, словно больная луна, появилась веснушчатая физиономия.
– Паоло! – Я втащила его через окно, и он осел на пол растрепанным мешком. – Что ты здесь делаешь?
– Нашел его!
– Кого?
– Того, за кем мы пришли.
– Да, я тоже его нашла, но он удрал раньше, чем я успела с ним поговорить.
– Не-а. Он близко. Забрал лошадь из конюшни и ускакал, но недалеко.
Я уже сунула ноги в башмаки.
– Веди меня туда. – Все страхи были забыты, все клятвы отринуты в предвкушении охоты.
В гостинице было темно и тихо, она спала, будто пашня, дожидающаяся посева, замершая между часом закрытия и завтраком. Мы осторожно спустились по лестнице и быстро зашагали по пустынным улицам к южной окраине города. Ряды приземистых лачуг наконец расступились, перед нами лежал небольшой холм. На вершине, четко вырисовываясь на залитом луной небе, торчал каменный перст – заброшенная сторожевая башня, с которой когда-то наблюдали за рекой и дорогой.
Паоло прижал палец ко рту, мы приблизились к пролому в зубчатой стене. Деревянная дверь на ржавых петлях давно сгнила, узкий луч лунного света проникал внутрь. Мы вошли. От темного пятна внутри исходил запах лошади. Я ощущала ее живое присутствие. Паоло дернул меня за руку и указал на возвышение под стеной. Мы на цыпочках приближались к нему, когда Паоло вдруг потерял равновесие и упал на гору ящиков, которые загрохотали по каменному полу.
– Кто идет? – Голос доносился со стороны темного возвышения у стены. Оно чуть шевельнулось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165