В его нынешнем состоянии ребенок с деревянным мечом мог прикончить его, а смерть и опасность поджидали со всех сторон. Было очевидно, что в этих стенах свершилось чудо, но победа казалась ненадежной.
– Гром и молния, что здесь было? – Келли стояла в арке двери, разглядывая четыре неподвижных тела, застывшего принца и пятна крови, замаравшие прекрасные узоры пола какой-то детской мазней. – Сейри, с тобой все в порядке?
Должно быть, я выглядела ужасно: мокрая, оборванная, залитая грязью и кровью.
– Не знаю. – За последние часы я испытала все возможные чувства и уже не отличала одно от другого.
– Мне казалось… я не чувствовала, что что-то происходит, поэтому не поднималась. – Келли переходила от одного тела к другому, вглядываясь в спокойные лица. Долго глядела на принца. – А где мальчик? Он рвался на помощь. Я не могла его удержать.
– Паоло… – Я вгляделась в туман, узел внутри развязался так же быстро, как завязался. Костлявое тело привалилось к стене. Туман разошелся, явив худое чумазое лицо, само изумление, паренек не отрываясь глядел на Ворота.
– Ты в порядке? – Мы с Келли обе с облегчением выдохнули, когда он молча кивнул.
– Что здесь произошло? – Келли снова смотрела на неподвижные тела, окружающие нас. – Они умерли?
Я пыталась подобрать слова.
– Этот, – я положила руку на неподвижное тело Томаса, – Защитник, приведенный зидами на гибель, мой брат. Они довели его до безумия. До смерти. Принц не смог его спасти. Те трое, что были зидами, живы; думаю, они уже не будут такими, как раньше, когда очнутся. – Огонь наполнил мое сердце и высушил слезы. – Он исцелил их. Каким-то образом сила его заклятия, его целительского дара, вернула Воротам белый цвет… должно быть, он укрепил и Мост. Он отдал все… не знаю, что будет теперь. Вдруг в нем не осталось дыхания жизни, чтобы очнуться.
– Он очнется, если я хоть что-нибудь понимаю в подобных вещах. А если в нем осталось дыхание жизни, он вспомнит вас, леди Сериана.
Я не поставила бы и ломаного гроша на то, что во мне остались силы пошевелиться, но когда из-за Ворот раздался этот голос, я схватила брошенный кинжал принца и, вскочив с пола, остановилась между неподвижным Д'Нателем и пришельцем, проковылявшим через завесу белого огня, опираясь на деревянный посох. Он был невысокий, мускулистый, одетый в поношенный коричневый балахон без застежки, под которым виднелась мятая белая туника, перехваченная ремнем поверх истертых коричневых штанов. Кудрявые каштановые волосы и борода были тронуты сединой, но молодое лицо не позволяло определить его возраст. В нем не было ничего примечательного, кроме пронзительных синих глаз и удивительного голоса, в котором слышались ветер, гром, музыка и огромное достоинство. Я уронила кинжал. Ошибиться невозможно. – Дассин!

37

– Да, это в самом деле я, – подтвердил человек, выходя из стены огня. Он поклонился Келли и мне, не сводя при этом глаз с Д'Нателя. – Прошу прощения… – Он проковылял через комнату и бережно приподнял измученное лицо принца, внимательно вглядываясь в него. Глаза Д'Нателя были открыты, но то, что он видел, находилось далеко за пределами комнаты. Очевидно, он не осознавал присутствия Дассина, меня или кого-либо еще. – Ах, мой дражайший сын, – проговорил маг. – Как я верил в тебя… И как я был прав. – Он стащил с себя коричневый балахон и накинул на плечи принца. – Отдыхай, мы позаботимся о тебе, как ты этого достоин. Старик медленно выпрямился, опираясь на посох.
– Пройдет некоторое время, прежде чем он сможет сосредоточиться на чем-либо, но я верю, он поправится.
– И он поймет, кто он? – спросила я.
– Не сегодня, – Дассин тяжело вздохнул, – и не завтра. Еще нескоро. Но он поймет. Настанет день, когда он будет смеяться, скакать на своем прекрасном коне, растить для вас волшебные розы среди зимы. Как я уже сказал.
– Значит, я права. Это… – Я не осмеливалась произнести имя вслух, словно от этого единственного слова моя надежда разбилась бы о стену невозможности.
– Да. В этом теле живет душа того, кого вы знали как Кейрона, Дарующего Жизнь. Это не сон и не самообман.
Я лишилась дара речи.
– Какая-то часть Д'Нателя всегда будет с ним, но потом это уже не будет казаться ни странным, ни неестественным. И конечно, он никогда не будет похож на себя прежнего. У него тело Д'Нателя, которое не станет другим, хотя, кажется, он уже приближается к своему истинному возрасту. – Дассин провел рукой по светлым волосам, тронутым сединой.
– Как же такое возможно?
– В основном благодаря самому Кейрону, его силе, его воле, его ни с чем не сравнимой любви к жизни. Он сам – чудесный дар. Удача, разумеется, тоже сыграла свою роль, как и я, и вы.
– Расскажите мне.
– Это долгая история.
– У меня нет времени выслушивать истории, – заявила Келли, которая стояла, застыв в проеме двери. – Грэми…
– Земля и небо, шериф! – Воскликнула я, ощутив укол совести за то, что мои желания напрочь вытеснили мысль о раненом Грэми Роуэне. – Мастер Дассин, наш добрый друг лежит раненый внизу…
– И какое отношение это имеет ко мне?
– Вы же Целитель, разве нет?
– Я наиболее одаренный Целитель из ныне живущих, но я не делюсь своим даром так просто.
Его высокомерие язвило, словно колючка в башмаке.
– Я хорошо знаю цену целительству, – произнесла я. – И я не прошу просто так. Наш друг умирает из-за вашей войны.
– Гм. – Чародей нахмурился. – Полагаю, мне следует взглянуть на него.
– Ему не нужна помощь, данная с неохотой, – засопела Келли. – Я сама о нем позабочусь.
– Нет-нет, вы не поняли. – Дассин примирительно махнул рукой. – Я не отказываюсь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165