Сейчас такое
начнется! Не заметят ведь Ч ни наши, ни ихние. Намотают на гусеницы.
В дыму и копоти мы заспешили назад, таща Костика. Несколько раз мы его роня
ли, спотыкаясь на колдобинах, башкой стукали, но ему было всё равно, а нам и
подавно.
Основная волна танков уже прошла, ее догоняли отдельные отставшие машин
ы, да еще несколько горело после вертолетной атаки. Из некоторых вылезал
и черные фигурки, из большинства не выбрался никто.
Ч Бля буду, долбанут ядерным! Бля буду! Ч бормотал бегущий рядом со мной
наводчик Лушкин, контрактник из Омска.
Ч Долбанут или нет Ч это еще неизвестно. От нее всё равно не убежишь. А во
т чтобы свои не подавили, надо сматываться, Ч просипел я и полетел в трав
у, споткнувшись о какие-то дрова. Сильно ушиб коленку, но плакать над нею б
ыло некогда.
Когда мы оказались более или менее в тылу, Костик очухался и спросил:
Ч Убило кого?
Ч Типун тебе! Ч испугался Лушкин. Ч Кроме тебя, дурака, целы все.
Ч Короче, Ч сказал лейтенант, плюясь грязью. Ч Если не появятся ремонт
ники, медики или еще какие педики, посидим часок да и двинем дальше. Дезерт
ирство не припишут, если надо Ч пусть идут проверяют, что там с танком.
Мы спрятались под старым перевернутым комбайном и закурили лейтенантс
кий «Опал», Потом съели найденную в кармане у Лушкина пачку печенья и зад
ремали. Спали часа четыре, а обнаружили нас ремонтники, которые тащили в т
ыл легко подраненные танки. Кто-то из них из скромности зашел отлить за ук
рывший нас комбайн и едва не обмочил лейтенанта, спавшего там, разинув ро
т.
Ч Танкисты, значит, Ч сказал толстый полковник, к которому нас привели.
Ч Одни танкисты, мать их. Бегут и бегут. Сильно вас отгребали.
Ч Сильно, товарищ полковник, Ч согласился наш лейтенант. Ч А что слышн
о, наступление чем кончилось?
Ч Херней кончилось. Ч Полковник цыкнул зубом. Ч Херней началось, херн
ей и кончилось. Стали.
Ч То есть как?
Ч Так и стали. Как бы перемирие, мать его. Наши боятся, что те тактическими
ядерными грохнут, а те Ч что наши. Теперь кто первый грохнет, тот и победи
л.
И в этот момент как раз грохнуло.
Весь штабной лагерь раскидало к бениной маме. Учитывая, что был он в лощин
ке и вообще рвануло далеко, нам очень повезло. Вернее, мне и Лушкину. Кости
ка, полковника и лейтенанта убило брошенным на палатку «Уралом» с кунгом
-радиостанцией, а вот мы как-то выкрутились. Даже сознания не потеряли, то
лько Лушкин руку вывихнул. А потом мы стали быстро-быстро драпать из зара
женного района. Как нас мыли и чистили, вспоминать не хочется, как не хочет
ся вспоминать и госпиталь, когда ждали: вот-вот сейчас начнется лучевая…
Волосы полезут, глаза потекут… Поди ж ты, ничего. Не полезло и не потекло. Б
левали, было, срали, как из брандспойта, но обошлось. Вовремя, видать, ломан
улись, и лечили нас правильно, как надо. Пока лекарства имелись.
Лушкин лежал на соседней койке, рядом с летчиком-капитаном, которого в су
толоке сбил наш же противовоздушный комплекс «С-400». Катапультировавшем
уся и поломавшему всё подряд летчику было совсем хреново, он матерился и
стонал, а Лушкин тихонько радовался, что и жив остался, и какие-то денежки
в виде компенсации по контракту получит… Он после войны мне письмо напис
ал: что дочка родилась, что сам работает у китайцев на газопроводе и непло
хо получает. Я написал кратенький ответ, и на этом переписка закончилась.

А может, и не закончилась. Просто я, как дурак, в Грузию поперся. Но это уже д
ругая история.

4

За время моей беседы со следователем одиночка превратилась в «двушку». Н
а верхней полке лежал крупный дядька в фуфайке и напевал себе под нос что-
то заунывное. Завидев меня, он обрадовался, обрушился вниз и, высморкавши
сь, протянул мне ладонь:
Ч Константин.
Ч Валерик, Ч сказал я, пожимая эту грязноватую мозолистую граблю.
Ч А фамилия моя интересная Ч фамилия моя Горбачев, Ч продолжал Конста
нтин, тряся мою руку.
Ч Не родственник?
Ч Бог миловал.
Ч А за что запрессовали?
Мы сели на койку.
Ч Да ни за что, Ч заулыбался Горбачев. Ч Памятник взорвал.
Ч Который?
Ч Да Путину. Что возле шпалопропиточного стоял.
Ч Да ну?! Сам?
Ч Сам.
Ч А взрывчатку где надыбал?
Ч У вояк на самогонку выменял. Мало было самогонки, а то бы я его вообще на
хрен по окрестностям разнес. А так только уронил, да голова отвалилась.
Ч Оппозиция, стало быть…
Ч Какая к бесу оппозиция. Заманал, прямо напротив стоит, я живу там, знаеш
ь, где раньше на первом этаже винный был?
Ч Представляю.
Ч Ну вот. Встал с похмелья, башка трещит, во рту будто коты навалили, а тут
еще он стоит… Я и пошел к воякам. А сам-то откуда? Чего сел?
Ч Под облаву попал, Ч соврал я на всякий случай. Ч А сам Ч безработный.

Ч Я тоже. А раньше, представь, водилой работал.
Ч А возле завода холодильников не ты взорвал?
Ч Не, какой-то другой мужик. Да их столько повзрывали за последний год, чт
о не упомнишь. Одно время, помню, Лениных взрывали. А сейчас Ч Вованов. И ве
дь ремонтируют. Откуда только деньги на эту хрень находят?
Ч Ну, на хрень всегда находят…
Я примерился было снова подремать, а что ж еще делать-то, но появился мой д
руг капитан.
Ч Спать целишься? Ч спросил он. Ч Не выйдет. Пошли на допрос.
Ч Только с допроса, Ч развел я руками. Ч Или он забыл что?
Ч Иди давай, Ч поморщился капитан. Устал, видно, замотался, даже не стукн
ул. Ч Нечего тут вопросы задавать.
Я пожал плечами и пошел, куда вели. Неожиданно обретший и вновь потерявши
й собеседника мужик с сожалением проводил меня взглядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15