Еще дад
ут, если понадобится.
Это была хорошая новость. Жрать и пить Ч дело полезное, особенно если при
кинуть, что может скрывать слово «пить». Поскольку Салуцкий ничего объяс
нять не стал, мы выгрузились чуть дальше по этой же улице, возле длинного о
дноэтажного домика, вроде бывшей конторы. Впрочем, выгрузились Ч громко
сказано. Побросали свои нехитрые пожитки в большой комнате, где из мебел
и были только две двуспальные кровати с полосатыми матрацами, и отправил
ись на поиски выпивки.
Ч Стой, пан! Ч крикнул прапорщик проходившему мимо украинскому солдат
у.
Тот послушно остановился.
Ч Где тут пожрать и выпить поскорей? Ч без обиняков спросил прапорщик.

Ч Да вон там, Ч показал солдат. Ч Длинный такой дом, сразу увидите.
Ч Дякую, Ч сказал прапорщик.
Да, вполне приличная забегаловка у них тут была. Как в старых боевиках про
наемников: полутемная, с высокой стойкой, разбросанными по залу столикам
и, с рекламой пива «Миллер» и кока-колы на стенах, с маскировочной сетью п
од потолком. Особняком висело несколько постеров с Арнольдом Шварценег
гером. Нет, не тем Шварценеггером Ч крупным стариком в инвалидном кресл
е, а с памятным мне опять же по старым боевикам.
Ощутимо пахло пивом и сушеной рыбой, а также сигаретным дымом. Из динамик
ов орал вечно молодой Филипп Киркоров.
Ч На ценники не смотреть, Ч скомандовал Беранже, пошушукавшись с барме
ном, или как он там назывался. Бармен был толстый плешивый мужик с запорож
скими усами, в камуфляже, но вряд ли военный. Ч На талон Ч четыре пива, сто
водки и закуска.
Ч Сколько талонов? Ч деловито осведомился прапорщик.
Ч Двенадцать.
Ч Вываливай все. Капитану скажем, потеряли. Нажремся хоть, когда еще прид
ется… Только пускай штук семь закусок на водку переведут.
И мы начали методично нажираться.
Водка была ничего. Закуска Ч средняя после качественных консервов, но т
оже в принципе ничего. Пиво Ч боже, пиво, и то было ничего! Холодное, пенист
ое, светлое пиво, какого я не пил уже много-много лет. Конечно, наш городско
й пивзавод и сейчас варил прокисшую от рождения бурду, но пивом ее назват
ь не поворачивался язык.
В общем, всё бы ничего, но налево я старался не смотреть: там сидели хохлы. Ц
елых три стола хохлов Ч в зеленой форме, в высоких фуражках с трезубами, с
«береттами» в кобурах. Все в чинах Ч не ниже капитана, многие с орденским
и планками, один полковник даже с трехлучевой звездой ордена Бандеры, по
хожей на мерседесовский фирменный знак. Украинские офицеры кутили: на ст
олах я заметил даже молдавский коньяк и обилие закусок.
Ч А эти что здесь делают? Ч вполголоса спросил у лейтенанта Коля.
Тот пожал плечами.
Ч Не дури, прапор. Это ж нейтральная зона, как я понимаю, Ч сказал я, очища
я таранку. Ч Танк видел? Тут их части стоят, и наши, и ооновские, и натовски
е… Солянка сборная.
Ч Морду бы им набить, Ч мечтательно протянул прапорщик. Ч Победители.

Ч Набьем еще, Ч пообещал я, посматривая на Костика.
Тот подряд хлопнул три стограммовки Ч водка, кстати, оказалась вполне с
носная, хотя явно из техспирта, Ч и сидел, вяло жуя плавничок. Всем нам хох
лы кровь попортили, но Костику Ч больше всего. Всё ж в лагере сидел. Как бы
чего не выкинул…
И я угадал.
Ч Стих! Ч громко выкрикнул Костик, поднявшись.
Многие обернулись, поставили кружки, отложили вилки. Лысоватый будкарь з
а стойкой сделал музыку потише. Кто-то из русских похлопал.
Ч Стих, Ч повторил Костик. Ч Стих русского… или еврейского? Короче, аме
риканского поэта Бродского стих. «На независимость Украины»!
Ч Не треба нам жида, Ч пробормотал пьяный украинский капитан за соседн
им столом, но большинство захлопали.
Я когда-то читал Бродского, он вроде бы помер давно, но ничего про независ
имость Украины я у него не помнил. С чего бы это Костик взялся устраивать т
еатр варьете? Ой, мнится мне, не про независимость этот стих…
Костик взял кружку, отхлебнул пива и начал Ч заунывно, то и дело поглядыв
ая в потолок, точно сверяясь с текстом:

Дорогой Карл Двенадцатый, ср
ажение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет кузькину мать «руины»,
Кость посмертной радости с привкусом Украины.
То не зеленок виден, траченный изотопом,
Жовто-блакытный Ленин над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам и не надо.

Я с тревогой оглядел зал. Кое-кто пил и ел, но в основном присутствующие сл
ушали. Слушали внимательно и, кажется, начинали что-то подозревать.

Горькой вошни карбованец, се
мечки в полной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С сальными глазами жили, как каторжане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря Ч в мундире,
По адресу на три буквы, на все четыре
Стороны. Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, суп выбирая чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы, пожили вместе Ч хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит.

У стены кто-то пьяно дернулся, щелкнул пистолетный предохранитель, но по
лковник с орденом Бандеры сделал предупреждающий жест своим: мол, не тро
гайте москаля, пусть пока читает. Не время и не место пальбу устраивать. Я
был полностью солидарен с полковником, потому что мы находились в ужасаю
щем меньшинстве и к тому же без оружия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15