Впрочем, это было только начало. Что за горы в Шотландии? Так, одно название. Чуть позднее, уже завершая свое образование в Сорбонне (это после нескольких курсов боннского университета; на перемене места обучения настояла все та же французская тетушка, мотивируя это тем, что девочке нужно как можно лучше и больше узнать мир), она стала всерьез заниматься альпинизмом. Благо, до Альп рукой подать. Это увлечение и привело к резкому повороту в жизни Бетси.

* * *

…Однажды вместе с группой сокурсников она провела выходные в Швейцарии, пробуя более сложную и пересеченную местность. Однако когда студенты возвращались назад, на базу, их застигла лавина… Элизабет оказалась единственной, выжившей в тот страшный день. Лишь через неделю она добралась до маленькой швейцарской деревушки…
Страшный опыт не прошел даром. Немного придя в себя, девушка поняла, что она совершенно не хочет возвращаться в прежнее бытие, в затхлую атмосферу высшего общества. Мысль об этом вызывала ужас. И, странное дело, путешествие по ледяным склонам показалось ей глотком Настоящей Жизни. Бетси почувствовала вкус к опасности, к путешествию в одиночку, без спутников. Это и была Свобода – состояние, когда не зависишь ни от кого, кроме самой себя.
Примерно в этом духе она попыталась объясниться с семейным синклитом, собравшимся, дабы наставить на путь истинный наследницу Эссенхауз-МакДугал. Для семьи, а в особенности для немецких тетушек, уже подобравших ей выгодную партию в лице наследного принца Вильгельма Пфальцского, подобные перемены в характере Элизабет стали настоящим шоком. Лишь отец, человек, не лишенный жилки авантюризма и страстный поклонник путешествий и археологии, понимал дочь – по крайней мере старался понимать. Он и обратил рвущуюся наружу энергию юной баронессы на изучение археологии и даже не препятствовал, когда в шестнадцатилетнем возрасте девушка отправилась в свою первую экспедицию в Египет.
Не стал он возражать и против того, что после совершеннолетия Бетси приняла английское подданство, взяв материнскую фамилию, и переехала жить в родовое поместье МакДугал в Перте. Что поделаешь, взрослым детям нужна самостоятельность. Но отношения между двумя поколениями семьи Эссенхауз-МакДугал стали напряженными. Особенно непреклонной оставалась баронесса Эмили. Она не могла простить дочери своих несбывшихся надежд. Общение свелось до минимума. Прохладно-вежливые открытки на Рождество и дни рождения, маленькие посылочки с подарками…

* * *

Через полчаса Элизабет появилась в кабинете. Розовый банный халат облегал ладную, хорошо тренированную фигуру – предмет черной зависти ее прежних однокурсниц. Влажные волосы были распущены. Элизабет улыбнулась своему отражению в большом венецианском зеркале, затем привычно щелкнула по носу мраморного Вольтера, ехидно посматривавшего на нее с каминной полки, и уселась за небольшой столик, сервированный для завтрака.
Увы, на завтрак снова была овсянка. С детских лет Бетси не могла смотреть на нее без содрогания, но традиции семьи МакДугал в данном случае оказались сильнее всех ее просьб. Попытки уговорить верного Сэдрика изменить меню натыкались на стену холодного ужаса. Дворецкий был уверен, что как только молодой хозяйке перестанут подавать овсянку, тут и настанет Армагеддон. Он и так почти что предал сам себя, поддавшись на уговоры Бетси приносить поутру кофе вместо традиционного чая…
«Ох уж этот Сэдрик с его традициями!» Вяло поковырявшись в тарелке с неизменной овсянкой, девушка с тоской подумала о большом куске холодной говядины или хотя бы бутерброде с сыром рокфор… И снова – увы!..
Налив в чашку черного кофе, девушка потянулась за почтой.
Среди десятка счетов было всего два письма. Бетси начала с конверта побольше и поплотнее. Разрезав его, она извлекла открытку, оказавшуюся приглашением на обед.

Миледи?
Прошу Вас оказать мне честь, отобедав со мною в субботу в ресторане «Сычуань» или любом другом по Вашему выбору. О своем решении, если это Вас не очень затруднит, сообщите мне по телефону или по электронной почте. Заранее признателен.
Айвен Джункоффски,

Ниже данного текста были указаны номер телефона и E-mail.
Бетси задумчиво почесала кончик носа и включила компьютер. Войдя в Интернет, она сделала запрос в справочной службе. Когда через несколько секунд умная машина выдала ей результат, нос довелось чесать вторично:
Айвен Джункоффски. Родился 7 сентября 1948 г. в семье русских эмигрантов. Проживает в собственном двухэтажном доме в Лондоне. Владеет акциями нескольких международных концернов. Общее финансовое состояние оценивается в 35 миллионов фунтов стерлингов. Происхождение капитала неизвестно. По слухам, связан с наркомафией. Коллекционирует чучела экзотических животных.
«Интересно, что от меня потребовалось этому русскому?» – удивилась девушка, отправив электронное письмо с согласием отобедать в предложенном Айвеном заведении в шесть часов пополудни в субботу. Русских Бетси привыкла опасаться, особенно после короткой поездки в Москву, чуть было не завершившейся экскурсией в места, которые аборигены называли отчего-то «не столь отдаленными». Впрочем, если этот Джункоффски всего лишь потомок…
Второй конверт был поменьше. От него пахло какими-то восточными благовониями и еще чем-то, еще более странным. Обратного адреса не оказалось, как и почтового штемпеля. Витиеватая надпись на конверте гласила: «Нарушительнице спокойствия усопших Элизабет МакДугал».
«Час от часу не легче! Какой-нибудь маньяк, свихнувшийся на восточной экзотике», – вздохнула девушка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16