Его бывший подчиненный майор Тавров, "застрявший" в Чечне на три месяца, принял сразу два решения: работать на прежнего шефа и написать героический рапорт о продлении срока пребывании в зоне боевых действий. Именно Таврову принадлежала рискованная идея вовлечь в "караванный" бизнес разведчиков из отдельного батальона. А вот "фокус" с трупами боевиков - целиком и полностью заслуга генерала Зубахина. С одной стороны, он показал эффективность действий военных в целом и своей преступной группки в частности, которая в глазах его подчиненных возросла едва ли не до Объединенной. С другой - угодил Давлатову, который оценил юмор коллеги: Индус мог сэкономить на контрактниках энное количество денег и получал дополнительное время противостояния в своей зоне ответственности. Кстати, стимул для полевого командира немалый: его отряд подвергается массированным бомбовым ударам, а он легко и с минимумом потерь уходит. На данный момент Давлатов - едва ли не самый легендарный чеченский командир.
Эйдинов неопределенно пожал плечами:
- Верить в эту историю самостоятельных действий Зубахина или нет, решать вам, Николай Григорьевич. Будет приказ, я проверю, кто же на самом деле находится над головой генерал-майора.
- Вы испросили разрешения - верить или нет, - аккуратно стряхнув пепел, хмыкнул Постнов. - Надо сказать, это оригинальное решение. Но я хочу выслушать вашу точку зрения.
- Основываясь собственно на некоторых деталях откровений генерала, полагаю, что у Зубахина есть "крыша" в Генштабе. Именно в Генштабе, а не в Минобороны. Он берет все на себя - связи с Салманом Адировым, торговлю наркотиками. Причем получается это у него складно, будто отрепетировано заранее и не один раз. Хотя есть и другие интересные моменты, - Эйдинов немного помолчал. - В список преступной группировки Зубахина при желании можно занести его непосредственного начальника генерал-лейтенанта Олега Васильевича Сырнева, который получал от подчиненного деньги за то, что закрывал глаза на частые и не предусмотренные отделом военно-технического сотрудничества командировки. Кроме Сырнева, подарки получали главбух ОВТС и ее заместитель, довольно дорогие. Вот вкратце все, что мне удалось узнать.
Эйдинов также доложил Постнову очень интересные детали, касающиеся последней командировки Зубахина в Азербайджан. И вот, после недвусмысленных замечаний о безопасности сына генерал-майора, Николай Григорьевич провел блиц-опрос, не отрывая взгляда от задержанного:
- Вы подтверждаете, что 19 декабря в диверсионную школу полевого командира Давлатова прибудут несколько эмиссаров от ваххабитов?
- Да.
- Что дата этого, будем говорить, съезда согласована со сторонами окончательно и не имеет резервного переноса по срокам?
- Да.
- Что на этом съезде будут присутствовать несколько полевых командиров?
- Да.
- А также члены Иорданского союза "Братья мусульмане"?
- Да.
- Что от последних зависит дальнейшее финансирование чеченских отрядов?
- Да.
- Что вы приглашены на съезд в качестве консультанта по вопросам стратегии?
- Да.
- Еще раз уточните. Все вышеперечисленные люди прибывают 18 - 19 декабря, атак называемый съезд запланирован на 20-е число?
- Да, на среду. Они называют его Аль-Канун.
- Отлично, - улыбнулся Постнов. - Вопросов у меня больше нет. Думаю, излишне говорить, что все "да", произнесенные вами, - это ваши подписи под полисом гарантий жизни ваших родных и близких.
Николай Григорьевич вздернул рукав пиджака и отметил время. - Вас задержат здесь еще максимум на час. Затем отвезут в очень престижную клинику, где и поставят какой-нибудь диагноз: инфаркт, инсульт, я не знаю, гипертонический криз. Время вашей госпитализации - 11.30, спустя полчаса после прибытия рейса Москва - Баку. Персонал клиники - более чем профессиональный, - еще раз улыбнулся Постнов. - Вам разрешат увидеться с женой сегодня же. Как только вы ей позвоните и сообщите пренеприятнейшую новость. Всего хорошего, Евгений Александрович. И скорейшего вам выздоровления.
Постнов категорически отказался, чтобы его проводили до выхода, надел пальто, шапку и еще раз обменялся рукопожатиями с контрразведчиками.
Но не прошло и минуты, как Николай Григорьевич, культурно постучав в дверь, вызвал в коридор Эйдинова.
- Владимир Николаевич, вы несколько раз упомянули о вашем агенте Вергилии. Мне показалось, или бывший подполковник ГРУ действительно был некогда связан с Вахой Бараевым?
- Действительно был связан, - подтвердил Эйдинов. - Они на пару занимались киднеппингом. Бараев кинул Вергилия, а тот застрелил трех его людей. Одно из условий работы Марковцева на военную контрразведку - это, так сказать, наше содействие...
- Я понял, - перебил Эйдинова посредник. - Но все ваши обещания, надеюсь, несерьезны?
- Конечно, - осторожно сказал полковник, стараясь уловить, куда дует ветер. - Уже сейчас можно подумать о целесообразности привлечения этой хитрой рыбины к очередному делу. Нашему отделу он практически не нужен.
- Не знаю, не знаю... - Постнов в задумчивости потеребил гладко выбритый подбородок. - Дайте мне его досье.
Глава 11
Нож в спину
33
7 декабря, четверг
Уединившись в комнате допросов вместе с начальниками 1-й и 3-й групп, Эйдинов в течение часа консультировался с ними. Особенно тема беседы, содержащая важную государственную тайну, касалась руководителя группы боевого планирования майора Гусейнова, возглавлявшего некогда отряд специального назначения МВД. Петрова же Эйдинов привлек к этому делу потому, что без него организационные вопросы не решить.
- Предупреждаю вас, товарищи офицеры, что ни одно слово, произнесенное здесь, не может стать достоянием третьих лиц, - заключил полковник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111