ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Здесь, в Дании, он должен чувствовать себя как рыба в воде. Владеет языком? Наверняка. И неплохо. Владеет техникой провериться, выявить за собой слежку и оторваться от нее? Безусловно.
Пожалуй, думал Альбац, наступил тот самый крайний случай, который предусматривал такие же чрезвычайные меры; он не знал причины своего устранения, и сей факт с каждой секундой нагнетал напряженность. Антон никогда не находился в относительном покое, постоянно за спиной слышал надрывное дыхание преследователей. Но те обычно использовали коротконогих и криволапых английских или французских бульдогов, теперь же на охоту вывели русскую борзую, которая, не имея себе равных, одинаково хорошо сокращает дистанцию и рвет в клочья жертву на ближней.
И снова воображение. Оно рисует безмолвного, немого, с пронзительными голубыми глазами широкоплечего диверсанта. Короткие светлые волосы, недельная щетина на квадратном подбородке, длинные сильные руки, клетчатая вылинявшая рубашка. Почему клетчатая? И почему вдруг вылинявшая?
«Пора линять отсюда», – так же неожиданно, как и начал, закончил Альбац.
Он вернулся к собеседнику.
– Место закладки тайника будет известно? – спросил он.
– Вряд ли, – покачал головой Штерн. – На то она и тайниковая операция. Устаревший метод, но он еще переживет нас с тобой. Наш друг, – Зиновий с отвращением сплюнул, нехорошим словом поминая дипломата Рощина, – наш друг, который дружит взасос, сказал, что в ней примет участие чуть ли не весь штат российского посольства.
– Любопытно было бы узнать, – проявил профессиональный интерес Антон, – по каким каналам в российское посольство пришло оружие.
– По дипломатическим, – сухо сострил Штерн.
Альбац вспомнил свои слова о неповоротливости российского агрегата Службы внешней разведки и сравнил тайное спецподразделение, которому поручили его ликвидацию, с ракетой-носителем, она выведет на орбиту всего лишь одного человека. Один человек – как тень, с ней всегда трудно бороться. И стоит бояться. Сложно напугаться целой армии, а вот что касается конкретного лица... Еще подумал о чисто психологическом давлении на него: запустили «утку», чтобы мир для торговца оружием показался с сотовый телефон. Что ж, и такой прием не редкость, если покопаться в анналах спецслужб, можно отыскать и не такие методы борьбы.
И если все же это запуск дезинформации, то кто-то шибко умный надеется на ошибку Альбаца.
– Что будем делать, Антон? – спросил Штерн, раскуривая очередную сигарку.
Хозяин пожал плечами: мало материала. Оттого и столько рассуждений. Из обычного снежка он за час с небольшим слепил целого снеговика. А когда информации достаточно, все происходит с точностью до наоборот: снимаешь один слой за другим, пока не остается главное.
– Ты когда встречаешься с Рощиным?
– Завтра.
– Требуй от него детали. Возьми с собой диктофон, я послушаю вашу беседу.
– Можешь сам встретиться с ним.
Антон выразительно посмотрел на компаньона и промолчал.
– Мой самолет должен находиться в полной готовности, – сказал он.
– Подготовить второй экипаж?
– Зачем? Я сам сяду за штурвал. Просто ты не понял меня. Готовь борт номер один.
Штерн покачал головой.
– Ты не торопишься, Антон?
– У меня нет такой привычки. Будь готов в любой момент вылететь в Шарджу. Думаю, гость не заставит себя ждать. Впрочем, у нас хватит времени на то, чтобы скоординировать наши действия.
Антон встал, поправил задравшуюся штанину и прошелся по комнате. Эта бельгийская квартира, находившаяся в частной собственности Антона, представляла собой студию: огромная, не меньше шестидесяти квадратных метров комната, темные гардины наполовину закрывали окно во всю стену, исключение составляла спальня, в ней окно было привычных размеров, но без подоконника.
На стене висела картина молодого, пока еще не очень известного голландского художника датского происхождения Кнуда Эрегорда, на ней мастер изобразил красновато-желтый камин с очагом без перспективы: просто черный проем, дыра в никуда. Произведение молодого живописца впечатляло размерами: едва ли не от пола до потолка. Если долго смотреть на черный очаг, стоя у противоположной стены, то тело непременно начинало клониться к нему. И еще один эффект: по настроению, что ли, но черная дыра порой виделась печной заслонкой.
Глава 2
Необходимая информация
6
Москва, штаб-квартира Главного разведывательного управления, 9 декабря, понедельник
Подполковник Анатолий Холстов закрыл папку с документами и, повернувшись в крутящемся кресле к стеллажу, протянувшемуся вдоль правой стены кабинета, с минуту смотрел на ячейки и не находил нужной. Хотя каждая была подписана: на полосках бумаги, расположенных вертикально, снизу вверх шли крупные печатные буквы. Сработала память движений, папка нашла свое место в ячейке, где находились текущие дела, не подлежащие обязательной сдаче на хранение. Рядом Холстов обнаружил свежую полоску бумаги с надписью на английском: CURRENT FILES.
Ну понятно, усмехнулся он и только сейчас глянул на помощника, капитана Владимира Лишанкова, работавшего до этого в штабе Московского военного округа на перемещениях. Ходячий анекдот, в первый свой рабочий день явился на службу в обтягивающих кожаных штанах и с CD-плеером наперевес. Увидев его, подполковник Холстов минут пять трясся в беззвучном смехе, откатившись в кресле к самой стене. Потом, промокнув глаза носовым платком, подъехал к столу и проникновенно начал: «Вова...» Но так и не докончил, махнув рукой, разговор по душам отложил до вечера. До того же срока изъял и плеер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
Пожалуй, думал Альбац, наступил тот самый крайний случай, который предусматривал такие же чрезвычайные меры; он не знал причины своего устранения, и сей факт с каждой секундой нагнетал напряженность. Антон никогда не находился в относительном покое, постоянно за спиной слышал надрывное дыхание преследователей. Но те обычно использовали коротконогих и криволапых английских или французских бульдогов, теперь же на охоту вывели русскую борзую, которая, не имея себе равных, одинаково хорошо сокращает дистанцию и рвет в клочья жертву на ближней.
И снова воображение. Оно рисует безмолвного, немого, с пронзительными голубыми глазами широкоплечего диверсанта. Короткие светлые волосы, недельная щетина на квадратном подбородке, длинные сильные руки, клетчатая вылинявшая рубашка. Почему клетчатая? И почему вдруг вылинявшая?
«Пора линять отсюда», – так же неожиданно, как и начал, закончил Альбац.
Он вернулся к собеседнику.
– Место закладки тайника будет известно? – спросил он.
– Вряд ли, – покачал головой Штерн. – На то она и тайниковая операция. Устаревший метод, но он еще переживет нас с тобой. Наш друг, – Зиновий с отвращением сплюнул, нехорошим словом поминая дипломата Рощина, – наш друг, который дружит взасос, сказал, что в ней примет участие чуть ли не весь штат российского посольства.
– Любопытно было бы узнать, – проявил профессиональный интерес Антон, – по каким каналам в российское посольство пришло оружие.
– По дипломатическим, – сухо сострил Штерн.
Альбац вспомнил свои слова о неповоротливости российского агрегата Службы внешней разведки и сравнил тайное спецподразделение, которому поручили его ликвидацию, с ракетой-носителем, она выведет на орбиту всего лишь одного человека. Один человек – как тень, с ней всегда трудно бороться. И стоит бояться. Сложно напугаться целой армии, а вот что касается конкретного лица... Еще подумал о чисто психологическом давлении на него: запустили «утку», чтобы мир для торговца оружием показался с сотовый телефон. Что ж, и такой прием не редкость, если покопаться в анналах спецслужб, можно отыскать и не такие методы борьбы.
И если все же это запуск дезинформации, то кто-то шибко умный надеется на ошибку Альбаца.
– Что будем делать, Антон? – спросил Штерн, раскуривая очередную сигарку.
Хозяин пожал плечами: мало материала. Оттого и столько рассуждений. Из обычного снежка он за час с небольшим слепил целого снеговика. А когда информации достаточно, все происходит с точностью до наоборот: снимаешь один слой за другим, пока не остается главное.
– Ты когда встречаешься с Рощиным?
– Завтра.
– Требуй от него детали. Возьми с собой диктофон, я послушаю вашу беседу.
– Можешь сам встретиться с ним.
Антон выразительно посмотрел на компаньона и промолчал.
– Мой самолет должен находиться в полной готовности, – сказал он.
– Подготовить второй экипаж?
– Зачем? Я сам сяду за штурвал. Просто ты не понял меня. Готовь борт номер один.
Штерн покачал головой.
– Ты не торопишься, Антон?
– У меня нет такой привычки. Будь готов в любой момент вылететь в Шарджу. Думаю, гость не заставит себя ждать. Впрочем, у нас хватит времени на то, чтобы скоординировать наши действия.
Антон встал, поправил задравшуюся штанину и прошелся по комнате. Эта бельгийская квартира, находившаяся в частной собственности Антона, представляла собой студию: огромная, не меньше шестидесяти квадратных метров комната, темные гардины наполовину закрывали окно во всю стену, исключение составляла спальня, в ней окно было привычных размеров, но без подоконника.
На стене висела картина молодого, пока еще не очень известного голландского художника датского происхождения Кнуда Эрегорда, на ней мастер изобразил красновато-желтый камин с очагом без перспективы: просто черный проем, дыра в никуда. Произведение молодого живописца впечатляло размерами: едва ли не от пола до потолка. Если долго смотреть на черный очаг, стоя у противоположной стены, то тело непременно начинало клониться к нему. И еще один эффект: по настроению, что ли, но черная дыра порой виделась печной заслонкой.
Глава 2
Необходимая информация
6
Москва, штаб-квартира Главного разведывательного управления, 9 декабря, понедельник
Подполковник Анатолий Холстов закрыл папку с документами и, повернувшись в крутящемся кресле к стеллажу, протянувшемуся вдоль правой стены кабинета, с минуту смотрел на ячейки и не находил нужной. Хотя каждая была подписана: на полосках бумаги, расположенных вертикально, снизу вверх шли крупные печатные буквы. Сработала память движений, папка нашла свое место в ячейке, где находились текущие дела, не подлежащие обязательной сдаче на хранение. Рядом Холстов обнаружил свежую полоску бумаги с надписью на английском: CURRENT FILES.
Ну понятно, усмехнулся он и только сейчас глянул на помощника, капитана Владимира Лишанкова, работавшего до этого в штабе Московского военного округа на перемещениях. Ходячий анекдот, в первый свой рабочий день явился на службу в обтягивающих кожаных штанах и с CD-плеером наперевес. Увидев его, подполковник Холстов минут пять трясся в беззвучном смехе, откатившись в кресле к самой стене. Потом, промокнув глаза носовым платком, подъехал к столу и проникновенно начал: «Вова...» Но так и не докончил, махнув рукой, разговор по душам отложил до вечера. До того же срока изъял и плеер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15