но пусть это будет любая столица европейского государства. Он подводит такси к стоянке в то время, когда стеклянные двери международного аэропорта выпускают Алексея Матиаса и его приближенных; и если в столице России вокруг него максимум охраны, то в зарубежных поездках лишь двое-трое. Телохранитель открывает заднюю дверцу авто и привычно дожидается, когда босс займет место, потом садится сам и называет водителю адрес. В это время или чуть раньше впереди встает другое такси с агентом за рулем. И Сергей «вынужденно» поворачивается в кресле, сдавая назад и бормоча под нос проклятья. По-русски. Именно в этот момент он должен быть узнан Матиасом.
Что-то в этом роде. Что-то типичное, как это происходит в кино или в шпионских романах. Но не «дубовое» типа спасения жизни во время искусственно созданного конфликта. Нет, даже малейшая деталь, блистающая золотой героикой, выдаст агента с первого же мгновения.
Вряд ли Сергей во время встречи с банкиром будет находиться за рулем такси, за рубежом банкира встречают на представительских автомобилях.
Для Сергея это лишь способ подстегнуть мысли, мысленно же прогнать тот или иной диалог.
Он — разведчик, и любые лицевые или речевые ужимки будут дешифрованы его оппонентом. Он «узнает» его, но сей факт не должен отразиться даже во взгляде.
— Ты знаешь греческий? — спросила Катя.
Сергей как всегда ушел от прямого ответа.
— Знаешь, я начал кое-что соображать и выжимать из себя по-гречески, когда настраивался на вечное «поселение» в стране богов. Но в конце концов понял, что на том свете какой-то другой, универсальный язык. Чтобы не переучиваться...
— Ты говоришь по-гречески? — перебила Скворцова. «Скворцова-начальница», — автоматически подметил Сергей.
— На уровне ресторанного общения. Могу заказать водки, жратвы. Чтобы подмигнуть красивой гречанке, знание языка необязательно.
— О, как ты далеко заходил...
— Ревнуешь? — неосторожно поинтересовался Марковцев.
— Всю жизнь мечтала приревновать тебя. Кусать локти, колени, бить тебя по голове. Но ты так и не дал мне повода для ревности. В этом я бедная, стороной обойденная.
— Я ничего не понял.
Скворцова смерила Сергея насмешливым взглядом.
— Я бы забеременела от тебя. Чувства тут ни при чем. Тут чисто шкурный интерес. У мужиков старше сорока лишь пара-тройка сперматозоидов по-настоящему мощных. — Катя сжала кулак и потрясла им над головой. — Остальных «головастиков» хоть и много, но они вялые такие, им все равно, доберутся они куда надо или не доберутся. А вот тройка суровых нападающих, выпеченная в видавшем виды мартене, обгонит всех. Не дадут дорогу всякого рода ублюдкам. Я про здоровое потомство говорю, усек? Скажи «ну ладно» и спроси что-нибудь про Матиаса. Найдись, не теряйся!
— Он собирается в Афины? — тут же спросил Сергей.
— Слава богу, ты нашел выход из положения! — Скворцова наспех перекрестилась. — Да, через неделю. А ты отправишься туда послезавтра.
— Я понял, — покивал Марковцев, чувствуя себя двенадцатилетним пацаном в компании развратной пионервожатой. — Короче, тебе нужен пленный со знанием языка.
— Тонко, правда?
Очередная домашняя заготовка «пионервожатой» произвела на него неизгладимое впечатление. Катя поверх снимков с изображением Германа Адамского и его боевиков положила книгу в черной обложке и насмешливо спросила:
— Давно не читал, пленник?
Сергей оценил этот тонкий ход, хотя и не сразу.

Глава 3
Мертвый на общих основаниях
8
Афины, неделю спустя
Небольшая русская православная церковь Петра и Павла на севере Афин была уютной — иного определения не подберешь. Хотя бы потому, что ее можно было назвать церквушкой в России, но не в Греции. Это было одноэтажное здание, почти не выделяющееся среди соседних строений и не имеющее своего внутреннего дворика. Храм примыкал к жилым покоям священника и считался домовой церковью. С довольно низким подклетом — правда, в отличие от старых церквей, подвал не был сводчатым. Вход в храм сразу с тротуара, который заодно служил и парковочной площадкой, а на востоке примыкал к автозаправочной станции с ее хромированными колонками и крошечным магазином-сервисом.
Обычно машин возле церкви не наблюдалось, но сегодня там было, можно сказать, скопление авто. Особо выделялась серая представительская «Ауди», на которой подъехали Алексей Матиас, глава управляющей компании Борис Восканян и Герман Адамский.
Матиас и Восканян были в строгих костюмах. Адамский пренебрег «этикетом», надев поверх голубой рубашки светлую матерчатую ветровку. Он проявил что-то вроде солидарности, когда быстро перекрестился на входе в церковь. Он стал в узком коридоре-паперти напротив северного портала, поглядывал на своего шефа, поставившего свечку Николаю Чудотворцу и оставшегося подле образа.
Недавно обновленные фрески, а точнее, темперы, поскольку краски наносились на поверхность сухой штукатурки, а не мокрой, были посвящены темам апокалипсиса. Нескончаемая, не прерывающаяся даже на фальшивых пилястрах стенопись раскрывала судьбы мира и человечества, вела нескончаемый рассказ о страшном суде и конце света.
По обе стороны от алтаря жертвенник и диаконник, напротив них иконостас — скромный и расположенный в один ярус. Южный портал служил входом в жилые покои священника, библиотеку — она же бухгалтерия, и придел с парой жилых комнат. Из библиотеки было видно алтарь и часть жертвенника.
Часто бывая за рубежом, Матиас всегда находил время для посещения русских православных храмов и всегда жертвовал небольшие суммы. Вот и сегодня он приготовил пять тысяч евро, чтобы вручить их лично настоятелю — отцу Николаю.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16