Кстати, найти конурку Федосеева совсем даже непросто. Идешь, идешь, идешь, смотришь на номера… 12, 13, 14, 15… ба - 17! А где 16? Мне пришлось возвращаться к дежурному и спрашивать:
- Куда подевалась шестнадцатая комната?
Не отрывая глаз от новой книги Юлии Шиловой, служака в форме буркнул:
- Толкнитесь в пятнадцатую.
- Мне туда не надо!
Лейтенант с явной неохотой оторвался от детектива:
- Идите, куда велено.
Я вернулась в конец коридора, распахнула створку под номером «15» и увидела не кабинет, а небольшой тамбур, в который выходят три двери. На одной висела табличка «WC», на остальных красовались номера «15» и «16».
- Ну, что? - поторопила меня Розалия. - А то следователь вернется, мне при нем не выйти, скорей лопну, чем скажу мужчине о том, что мне нужно в туалет. Глупо, но меня так воспитали.
- Никого нет, - заверила я. Вдова вскочила:
- Сделайте одолжение, постойте у входа в сортир, не пускайте туда людей.
- Нет проблем, - закивала я, - непременно выполню вашу просьбу, но лучше закрыться на шпингалет.
- Он сломан, - с улыбкой пояснила Розалия, уже заглядывая в уголок задумчивости. - Пожалуйста, покараульте снаружи и, если кто рваться начнет, остановите.
- Занимайтесь своими делами спокойно, - заулыбалась я.
Розалия шмыгнула в санузел, я заняла пост у двери.
Через мгновение в тамбурочек вошел Федосеев. Увидав меня, он открыл рот, но я крикнула:
- Мужчина, туалет занят, там женщина! Подождите.
Иван округлил глаза, на цыпочках приблизился ко мне и прошептал:
- Майкова где?
Я ткнула пальцем в дверь.
- Почему ты разрешила ей выйти? - старательно не повышая голос, попытался возмутиться Иван.
- Хочешь распутать дело и попасть в отдел к Дегтяреву? - прошипела я.
Федосеев закивал.
- Тогда уходи, - велела я, - и не появляйся четверть часа. Мы уже почти подруги, Розалия приняла спектакль за чистую монету, сейчас выйдет из сортира и попросит еще о чем-нибудь. Главное, не мешай.
Иван испарился, а я осталась. Через пять минут у меня заломило спину, через десять в душу закралось беспокойство.
Я постучала в дверь.
- Эй! Вы там как?
Ответом послужила тишина.
- Ау, отзовитесь!
Снова молчание.
- Розалия, вам плохо? - не на шутку забеспокоилась я и тут же прикусила язык.
Ну откуда абсолютно посторонняя женщина может знать имя той, с которой впервые встретилась? Ощущая себя полнейшей дурой, я приоткрыла дверь в туалет и чуть не задохнулась от вони. Да уж, от подобного амбре легко лишиться чувств.
- Вам нехорошо? - выкрикнула я. - Простите, но вынуждена зайти. Понимаю неприличность своего поведения…
Продолжая болтать, я вошла в небольшой отсек, где справа висела эмалированная раковина с ржавыми потеками над решеткой слива, из стены выглядывал «носик» темно-коричневого крана. На меня мгновенно налетели воспоминания: вот я, маленькая девочка, пытаюсь самостоятельно умыться в огромной ванной комнате нашей коммунальной квартиры… руки тянутся к раковине… входит бабушка Афанасия…
Я потрясла головой, отгоняя ненужные видения, и осторожно постучала в фанерную дверку одной из кабинок.
- Вы тут? Тишина.
- Ау! Как дела?
Ответа не последовало, я глубоко вздохнула и раскрыла хлипкую дверку. Никого. Унитаз без круга, оббитый бачок, никакого намека на туалетную бумагу, мерзкий запах и полнейшая пустота.
Беспокойство стало сильней. Я решила, что Розалия сейчас лежит без сознания в другой кабинке, лишившись чувств от гнусной вони. А вы бы о чем подумали? Никаких окон в туалете не имелось, бежать отсюда нет возможности.
Носком туфли я распахнула вторую дверь и приготовилась увидеть скрюченную фигуру Майковой, но перед глазами вновь простерлась пустота.
Сердце бешено заколотилось от предчувствия беды. Я уронила на щербатую плитку свою супердорогую сумочку, подняла ее, а потом весьма тупо спросила:
- Розалия, где вы спрятались?
За спиной послышался тихий шорох, я обернулась. В санузел впихивался Федосеев.
- Что тут происходит? - трагическим шепотом осведомился он.
Я попытался взять себя в руки, но с первой попытки мне это не удалось.
- Э… э… - вылетело из груди, - о… у…
- Где Майкова? - добавил децибел в голос Иван.
- Не знаю.
- То есть как?
- Она захотела в туалет и попросила покараулить снаружи. Сказала, шпингалет испорчен, вдруг кто войдет…
- Дальше! - нервно перебил Федосеев.
Я пожала плечами:
- Исчезла. Ума не приложу куда, вокруг сплошные стены.
Иван задрал голову вверх.
- А там что?
Я последовала примеру следователя и вновь уронила ридикюльчик. После многократного падения на пол этого туалета дорогостоящий аксессуар придется выбросить, мелькнула неподходящая к ситуации мысль.
Под самым потолком имелась небольшая распахнутая фрамуга.
- Так что? - в изнеможении повторил Иван.
- Окошечко, - глупо хихикая, ответила я, - но очень маленькое!
Федосеев замер, а я продолжала вещать:
- Через него никому не пролезть, не следует даже пытаться, узкая щель, в такую и собаке не выскочить.
- Встань на бачок, - обморочным голосом приказал Иван.
Я осеклась.
- Что?
- Влезь на сливную емкость. Живо!
Слегка испугавшись, я начала выполнять приказ и мгновенно увидела два симпатичных нежно-голубых мокасина, валявшихся за унитазом.
- Ой, тут обувь…
- Понятненько, - процедил Федосеев, - босиком ловчее орудовать. Ну, не тормози, действуй!
Сопя от напряжения, я вскарабкалась на бачок и поняла, что фрамуга не так уж и высоко, и она вовсе не щель. Во всяком случае, я, слегка ободрав бока, сумела бы вылезти наружу. Сразу вспомнилось, как выглядела Розалия - крохотная, тощенькая, бледная, словно обезжиренный кефир.
- Там улица, - ответил на собственный незаданный вопрос Иван, - а рядом метро.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14