Как говорится, по горячим следам.
- Ларионов! Не смей! Ты наша олимпийская Вера, Надежда и Любовь! - истошным голосом завопила Гуляева.
В тот же момент Гусь с портфелем перелетел через забор, словно его на подкидной доске подбросили. Все оставшиеся сначала в ужасе шарахнулись от него, а затем устремились вслед за ним. А Гусь стал вновь делать круги по двору, голося:
- Да держите меня! Держите! Не бойтесь! - Он опять перепрыгнул через забор, скрылся и тут же появился снова. - Да держите меня! Держите, не бойтесь! Если боитесь по одному, то все сразу наваливайтесь! Я сам не могу остановиться!
При всём этом Гусь, словно наиискуснейший регбист, ускользал и отстранялся от преследователей, вместо мяча прижимая к животу драгоценный портфель с медалями.
Вадим крикнул бежавшему рядом с ним Сидякину:
- Чего ты, Сидякин, хватай его!
- Да, его схватишь, а потом он первым в список поставит! отказался Тарас, стараясь не приближаться к Гусю вплотную.
- Что это с ним? - спросил у Сидякина Леонид, бежавший чуть впереди.
- Двигательный рефлекс!.. По Павлову!.. Динамический стереотип!.. Временная связь... Раз в руки попала чужая вещь, надо бежать, научно-популярно объяснил Тарас.
Наконец Ларионов, падая, изловчился и схватил перескочившего через него Гуся с криком:
- В регби! Так в регби! Коридор! Схватка! Завал!
Гусь завалился, подрубленный под коленки, ловко захваченный Ларионовым.
- Куча мала! - вскричал Геннадий, налетая на Гуся вместе со всей поисковой группой.
Все навалились на Гуся. Получился, как говорят велосипедисты, "завал". Из-под кучи малы ползком, пыхтя, выбрался Гусь.
- Ребята, ей-богу, не хотел! - взмолился Гусь, отдавая портфель. - Можете поверить. Не хотел! Если уж Гусь расписку дал, то это железно. Это просто: чем чёрт не шутит, когда бог спит. Можете меня, ребята, подвергнуть ну самому острому кизму!.. Я кизма не боюсь! Подвергайте хоть сейчас!.. Как древнего грека, который не сдержал своего слова.
- Это какому ещё кизму подвергать тебя? - удивился запыхавшийся Цветков.
- Что, вы не знаете, что такое кизмы? - удивился на этот раз незапыхавшийся, к удивлению всех, Гусь. - А ещё интеллигенты! Он такой ещё острый, острый... как нож, наверное...
Все переглянулись, озадаченные, а Сидякин расхохотался.
- Придётся тебе, Гусь, мне деньги платить за то, что я у тебя переводчиком буду работать - с русского на русский переводить. Это надо же такое придумать: острый кизм, - продолжал хохотать Сидякин, - такого слова нет, а есть остракизм! - Продолжая смеяться, Тарас стал объяснять Гусю, что это значит: - Это значит подвергнуть человека общему осуждению, презрению... Эх ты, кизм острый! - Сидякин хлопнул Гуся по плечу.
- Да это не я, - оправдывался Гусь, - это Жора-Интеллигент пугал всех этим кизмом. Нет, за что же Жору все интеллигентом зовут, если он такие пенки пускает?..
- Да ладно!.. Не убежал же совсем!.. А вы обратили внимание, как Гусь бежал?.. Он через такой забор перемахнул, что у меня глаза на лоб полезли!.. Подумаешь, взял!.. Гусь с этим портфелем медалей два метра десять сантиметров взял! Правда, под свисток Масюкова! - каждый как мог комментировал происшествие с Гусем.
- Все по местам, - приказала успокоившаяся Елена. - Олимпийские игры продолжаются!
...Все, продолжая переговариваться, стали расходиться и разбегаться. Кто к медпункту, кто в сектор для прыжков, кто к судейской беседке.
- Прыгает Цветков! Приготовиться Масюкову, - крикнула Лена, поглядывая на небо. Июнь - румянец года - явно не оправдывал своего названия. Как бы этот дождь не сорвал сегодня состязания.
- Прыгает Цветков! Приготовиться Масюкову! - повторил диктор Виктор слова Гуляевой.
К этому времени один только Сидякин с недоумевающим Гусем остались на том самом месте, где сидели и раньше.
- Не понимаю, что это со мной случилось? - продолжал довольно искренне удивляться Гусь. - Так держался...
- Ты работу Павлова о рефлексах читал? - спросил его Тарас.
- Я - о рефлексах Павлова?! - изумился Гусь.
- Как? Ты разве не читал? А тебе бы по роду твоей деятельности надо её знать... Понимаешь, у тебя между чужой вещью и бегом установилась временная связь...
- Временная? Какая ещё временная? У меня эта связь постоянная! - сказал Гусь и добавил многозначительно: - А насчёт этого портфеля с медалями, так я, может, вас разыграл всех, я, может, шутник... А вы... рефлекс, олухи! Ча-ча-ча!
- Гусь, а ведь ты интеллигентный человек, - сказал Тарас и хотел было нарисовать его в своем блокноте, но его окликнула Гуляева.
- Сидякин, копию трости Пушкина сделал? - спросила она Тараса.
- Сделал, - откликнулся он.
- В точности как у Пушкина будет?
- Точь-в-точь.
- А вес? - спросила Елена.
- Шестнадцать килограммов, как в аптеке.
- Смотри, не обвесь... - предупредила Елена.
- Не в магазине... А зачем я её делал? - заинтересовался он, доставая из-под низкой спортивной скамейки сделанную им в точности копию тяжёлой пушкинской трости.
- Сейчас мы её Ларионову преподнесём, - сказала Гуляева, - пусть она его вдохновляет... Ларионов! - позвала она Вениамина.
Ларионов подошёл к Елене.
- Вениамин, - сказала торжественно Елена, - прими от нашей судейской коллегии наш скромный подарок, - кивая на трость Пушкина и поясняя значение подарка: - Ноги ты тренируешь каждый день, руки меньше. Так вот, чтобы твои руки не отставали от ног, болельщицы женского пола дарят тебе копию трости Пушкина. - Елена взяла из рук Тараса Сидякина копию трости Пушкина и, с трудом приподняв её от земли, протянула её Ларионову.
Ларионов с почтением приподнял трость на согнутых руках и прочитал выжженную на трости надпись: "..
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38