А жене Кусиела дедушка сказал:
Ч Если ты будешь позорить своего мужа, то придется вас развести и выдать
тебя за рябого Янкеля.
Рябой Янкель был дефективный парень с громадной головой и короткими пар
ализованными ногами, сидел целый день на крылечке по-турецки, иначе сиде
ть не мог, блаженно всем улыбался и, если к нему обращались, мычал в ответ н
ечто невразумительное: как у нас говорили: «Не хватало десять гривен до р
убля», Ч ненормальный… Все привыкли к нему, никто его не обижал, ни дети, н
и тем более взрослые…
И вот так, таким, как говорится, способом, мой отец стал приказчиком в ятке
Кусиела Плоткина.
Надо сказать, что это дело совсем не простое. Что представлял собой в то вр
емя мясоторговец? Он и гуртовщик, и мясник, и продавец. Покупать скот нужен
опыт, надо на глаз определить, как откормлена скотина, сколько в ней ценно
го мяса, сколько жира, нужно уметь ощупать животное, надо знать породу ско
та и место, где он откармливался. Скот в наших местах Ч это так называемый
черкасский скот, по-научному, серая украинская порода. Хорошая, даже идеа
льная порода как в смысле работы, так и в смысле мяса. Вы когда-нибудь виде
ли украинского быка? Красавец! Семьдесят пудов веса, больше тонны! И тащит
полторы тонны. Восемь лет такой бык работает, работает, как вол, извините з
а каламбур, потом поступает в нагул на мясо. Короче говоря, в скоте надо ра
збираться, иначе всучат дрянь, даже больную скотину, тут нужен опыт и опыт
. Опыта у моего отца не было никакого, а у Кусиела был: он всю жизнь занималс
я мясом. И потому, по деревням ездил Кусиел, закупал скот, а отец находился
в лавке. Но продавать мясо Ч тоже не простое дело: каждому сорту своя цена
, Ч одно дело, скажем, филей, край, другое Ч шея, бедро, кострец. Каждой хозя
йке хочется получить кусочек получше и подешевле, понежнее и повкуснее,
чтобы хватило и на суп, и на котлеты, и на жаркое, и на студень, она пробует е
го и на вид, и на запах, и на цвет. Ей подавай мясо блестящее, не слишком мягк
ое, но и не твердое, не особенно сухое, но чтобы не выделяло влаги, не бледно
е, но и не чересчур красное.
Постойте часок в магазине, у мясного прилавка, и посмотрите, как настояща
я хозяйка выбирает мясо, помножьте это на то, что наш уезд скотоводческий
и любая женщина разбиралась в мясе не меньше, чем нынешний инженер мясох
олодильной промышленности, и вы поймете положение моего отца, который до
этого видел мясо только за столом в вареном, жареном или тушеном виде, и у
чтите его деликатность: это был, знаете ли, не тот ловкий продавец, который
на ваших глазах отрубает от красивой туши аппетитный кусочек, вертит ег
о перед вашими глазами, как бриллиант, а дома вы вместо бриллианта находи
те одни кости. Отец этого делать не умел, и вы, наверно, решили, что ничего хо
рошего из этой затеи получиться не могло и отец потерпел фиаско.
Представьте, никакого фиаско не произошло, затея себя оправдала.
Не сразу. Были ошибки, были просчеты. Первый месяц Кусиел стоял рядом с отц
ом, вернее, отец рядом с Кусиелом, осваивал дело. И освоил. И дело пошло. Поче
му пошло? Я вам скажу. Во-первых, отец был способный и к тому же из семьи хир
ургов, а хирург, как там ни верти, до известной степени мясник… Во-вторых, г
лавные клиенты у Кусиела были деповские, жены машинистов и других рабочи
х, его ятка была на Старом базаре, недалеко от станции. Была еще одна ятка н
а Новом базаре, но это на другом конце города. И все деповские покупали мяс
о у Кусиела. В кредит. Забирали мясо, Кусиел или его приказчик записывали н
а бумажке, а когда машинисты получали получку, их жены расплачивались. Та
к вот, негодяй приказчик, а возможно, и сам Кусиел приписывали. Хозяйки это
видели, понимали, но доказать не могли, скандалили, но им в нос совали бума
жку и говорили: «Видите, записано?!» Из-за этих приписок покупательницы ух
одили от Кусиела на Новый базар в другую ятку: человеку обидно, когда его д
елают дураком. И мой отец сказал: «Чтобы никаких приписок, это мое условие
». Кусиелу пришлось согласиться, тем более он видел, что дело пошло и без п
риписок. Все знали моего отца как честнейшего человека, знали, что он не по
зволит взять себе лишнюю копейку, прекратились скандалы и споры, и те пок
упательницы, что ушли из-за приписок, вернулись. В-третьих, мой отец навел
в ятке неслыханную чистоту и порядок. Вы знаете, каковы немцы в этом отнош
ении. Может быть, отец вспомнил чистые немецкие мясные лавки, где висят ко
лбасы, и окорока, и гирлянды сосисок и все выглядит так красиво и аппетитн
о, что хочется все это съесть… И, наконец, в-четвертых… Вот это, в-четвертых
, самое главное… Четвертое, понимаете ли, Ч красота моего отца. Он носил т
онкие усики и бородку, это называлось «эспаньолка», и был похож на францу
за. К тому же отец владел не только немецким языком, но и французским. Его в
городе так и звали «француз», хотя он был блондин. Впрочем, большая ошибка
считать, что все французы брюнеты. Далеко не все. Среди французов, особенн
о аристократов, много блондинов. И женам машинистов и всех деповских был
о приятно, что их обслуживает такой галантный мужчина, похожий на францу
за, и те, кто раньше приходил через день или два, стали заглядывать чуть ли
не каждый день. И пошла по городу молва, что женщины влюблены в моего отца.
И такое могло случиться. Была у нас в городе некая Голубинская, жена депов
ского механика, и она действительно влюбилась в моего отца. Говорила с ни
м по-французски, ходила каждый день в лавку и втюрилась по самые уши.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17