Леднев отодвинул в сторону пепельницу с окурками. – Пойми, все эти вопросы о даче, о кляче меня сейчас не интересуют. Женщинам люди почему-то не любят прощать. Ладно, Петр, что предлагаешь?
– Я позвоню в областную прокуратуру, попрошу, чтобы они забрали дело из РУВД, приняли к производству. То есть я хочу сказать, что уже связывался с прокуратурой. Они возьмут дело. А там на их усмотрение, если сочтут нужным, пусть создают следственную группу. В прокуратуре сейчас работают очень ответственные люди. Ты, Иван, не с того конца начал свои поиски. Надо было сразу мне звонить. А сейчас дело может получить огласку. Газетам того только и надо, сенсация: исчезла жена знаменитого режиссера. Безутешный муж предпринимает самостоятельные поиски. Пойдут сплетни. Сам понимаешь, не каждый день у режиссеров жены пропадают. Перетряхнут все твое грязное белье.
– Да, голова у меня немного закружилась.
– Вот объясни мне, зачем ты подключил к поискам Елены Викторовны этого Егора Мельникова? И не делай удивленное лицо. Слухи, разговоры уже витают в воздухе, как магнитные волны, нужно только уши не затыкать, – Чикин поднялся со стула, обойдя письменный стол, взял телефонную трубку. – Приветствую ещё раз. Сирота на месте? Попроси, пусть ко мне поднимется, – положив трубку, Чикин вернулся на прежнее место. – Это фамилия такая, – пояснил он. – Папа, мама у Сироты имеются, и, кажется, ещё куча всяких родственников. Зовут его Владислав Михайлович.
– Я думал, у нас разговор тет-а-тет.
– Это свой человек. Я, когда курировал ГУВД, не успел глубоко вникнуть в их проблемы, перебросили на другой участок. А Сирота всю жизнь этими вещами занимается. Ему можно верить.

* * *

Поднявшись со стула, Леднев пожал руку бесцветному мужчине неопределенных лет в сером, плохо глаженом пиджаке. Положив на стол перед собой тонкую папку, Сирота мельком глянул на Леднева и перевел взгляд на Чикина.
– Владислав Михайлович, расскажи нам о Мельникове, – сказал Чикин. – Я просил справки о нем навести, освежить информацию. А то вот Иван Сергеевич пользуется его услугами, а я убеждаю: делать этого нельзя.
– Мельников в уголовном розыске был фигурой заметной, – Сирота поднял глаза к потолку. – Человек со способностями. Закончил с отличием высшую школу милиции. В дальнейшем ему светила академия МВД. Работал в аппарате уголовного розыска. Следственная бригада под его руководством распутала несколько громких дел. Настойчивый, честолюбивый. Звание майора внеочередное получил. С ним связывали большие надежды.
– Это ясно, как Божий день, – оборвал Сироту Чикин. – Так, Мельников рассказывал, почему его из милиции поперли? – обратился он к Ледневу.
– Говорил, что ушел сам, – ответил Леднев.
– Дело это довольно темное, все его обстоятельства по сей день неизвестны, – Сирота наморщил лоб. – Не удалось тогда по горячим следам все раскрутить, но кое-что все-таки узнали. Несколько молодых людей развлекались тем, что ездили на машине, принадлежавшей отцу одного из них. Ездили по городам подмосковным, поселкам, заманивали в машину девушек, отвозили их в лес или на пустырь, там насиловали. Трупы девушек обнаруживали в разных районах Москвы и в области, способы убийства отличались один от другого. Поэтому следственной группе, которую возглавил Мельников, долго не удавалось выйти на этих молодцов. В конце концов, их задержали.
Ну, подонки отъявленные. Всем немногим более двадцати, без определенных занятий. Здоровые, кормленые. И чего им не хватало? Девки что ли по доброй воле не давали? Поди теперь пойми. Все трое задержанных содержались в одном подмосковном СИЗО. Накануне последующих событий с обвиняемыми встретился Мельников. По словам контролеров изолятора, он угрожал расправой всем трем подозреваемым. А на допросе старшего по возрасту Бабаева несколько раз ударил. На следующий день труп одного из насильников, Олега Терентьева, обнаружили в камере, где кроме него содержались ещё тридцать заключенных. Он умер от побоев, обломок ребра воткнулся в сердце. Другой подозреваемый был задушен гитарной струной в туалете административного отделения. Он мыл этот сортир по приказу контролеров вместе с двумя другими задержанными. До своей гибели они просидели в СИЗО тридцать пять дней, следствие затягивалось, обвинение в установленный десятидневный срок им не предъявили.
Таким образом, из этой троицы в живых остался только один Бабаев. Ему и было предъявлено обвинение сразу по нескольким статьям. До суда он прошел обследование в институте имени Сербского. Судебно-психиатрическая экспертиза признала его невменяемым, шизофреником. Бабаев проходил лечение в Белых Столбах в течение года, выпущен оттуда под наблюдение районного психиатра. После выхода из стационара проживал на квартире родителей, из дома отлучался редко. Как-то вечером вышел прогуляться и не вернулся. Его убили прямо возле подъезда. До смерти забили кулаками. Представляете?
Сирота посмотрел на Леднева, видимо ожидая от него какой-то реакции на свои слова.
– А этот Бабаев был здоровый такой амбал, спортивный парень, килограммов сто веса, – Сирота снова наморщил лоб. – А его изуродовали, как Бог черепаху, голыми руками. Убили очень хладнокровно, врачи удивлялись. Эту сцену наблюдал из окна второго этажа местный общественник, пенсионер. Он и милицию вызвал, когда все кончено было. Раньше побоялся свет зажигать. Бабаева нашли ещё живого, он умер по дороге в больницу. Но сказать, кто его изувечил, Бабаев все равно не мог, потерял сознание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19