их жизнь тоже была всего лишь неуловимым мгновением в космическом масштабе времени.
Эта планета, будучи во многом похожей на Землю, породила расу, во многом напоминающую людей, хотя и, так сказать, несколько иного рода. Эти континенты были столь же населены, как и наши, и эта раса была столь же разнообразна, как и homo sapiens. Все основные этапы нашей истории имели свои эквиваленты и в истории «других». Как и у нас, у них были периоды застоя и процветания, фазы развития и деградации, культуры, озабоченности материальными ценностями, и другие – интеллектуальные, эстетические, духовные. Здесь были «восточные» и «западные» расы. Здесь были империи, республики, диктатуры. Однако все было не так, как на Земле. Многие отличия, конечно, оказывались поверхностными; но имелись также и глубинные, глубоко скрытые отличия, которые я не скоро понял и о которых пока не буду говорить.
Я должен начать с разговора о биологических основах устройства «других». Их животная природа была во многом похожа на нашу. Они имели реакции злости, страха, ненависти, нежности, любопытства и так далее во многом так же, как мы. Их органы чувств тоже действовали подобно нашим, разве что их зрение, в отличие от нашего, было менее чувствительно к цвету, но более восприимчиво к форме. Кричащие цвета Другой Земли казались мне через их глаза очень смягченными. Со слухом у них тоже имелись проблемы. Хотя их органы слуха были так же чувствительны к слабым звукам, как и наши, они их плохо различали. Музыка в нашем понимании здесь не была развита.
Компенсируя эти недостатки, у них оказались удивительно развиты обоняние и восприятие вкуса. Эти существа ощущали вкус не только ртом, но и своими влажными черными руками и даже ногами. Благодаря этому они имели необыкновенно богатое ощущение своей планеты. Вкусы металлов и древесины, соленых и сладких почв, великого разнообразия минералов, неисчислимые робкие или яркие вкусы растений, смятых при беге босыми ногами, образовывали целый мир, неизвестный земным жителям.
Гениталии у них тоже были снабжены вкусовыми рецепторами. Существовало несколько различных мужских и женских наборов химических характеристик, каждый из которых был сильно притягателен для противоположного пола. Они слегка ощущались через прикосновения рук или ног к любой части тела и очень ярко – при совокуплении.
Это непривычное богатство вкусового восприятия сильно мешало мне полностью проникнуть в мысли «других». Вкус играл в их воображении и представлении такую же важную роль, как зрение – у нас. Многие понятия, которые на Земле были получены благодаря зрению и даже в самых абстрактных формах носили следы визуального происхождения, «другие» заменяли вкусовыми. Например, наше слово «блестящий» в приложении к людям или идеям они перевели бы словом, чье вкусовое значение было бы «вкусный». Вместо «ясный» они бы использовали понятие, которое в первобытные времена применялось к легко узнаваемому вкусовому ощущению. Получить «религиозное озарение» означало «вкусить луга небесные». Многие из наших невизуальных понятий тоже передавались с помощью вкуса. «Сложность» была «многовкусностью», словом, которое передавало смешение вкусов вокруг водопоя, посещаемого многими животными. «Несовместимость» происходила из слова, означавшего отвращение, которое определенные типы людей испытывали друг к другу в связи с их запахом.
Расовые различия, которые в нашем мире в основном выражаются во внешности, для «других» выражались почти целиком во вкусе и запахе. И поскольку расы «других» были не так четко локализованы, как у нас, вражда между расами, чьи запахи были противны друг другу, играла большую роль в истории. Каждая раса была убеждена, что именно ее запах, характерный для самых лучших умственных качеств, есть абсолютно достоверный признак духовного достоинства. В прежние века эти вкусовые и ароматические различия, бесспорно, были действительными признаками расовых различий; но с тех пор в наиболее развитых странах произошли великие перемены. Не только расы перестали быть столь разрозненными, но и индустриальная цивилизация произвела некоторые генетические перемены, которые сделали старые расовые различия бессмысленными. Однако древние запахи, хотя уже и не имели былого расового значения, и даже в одной семье могли быть противоречивые запахи, по-прежнему оказывали традиционное эмоциональное воздействие. У каждой страны был свой особый запах, считавшийся истинным гербом ее расы, и все остальные запахи презирались, если вообще не преследовались.
В той стране, которую мне довелось изучить лучше всего, ортодоксальным расовым вкусом была некая особая соленость, непонятная земному человеку. Мои носители считали себя самой солью земли. Но на самом деле тот крестьянин, в которого я сначала вселился, был из всех прочих единственным от природы соленым человеком. Большинство граждан в той стране добивались правильного запаха искусственными средствами. Те, что были хотя бы приблизительно солеными, хотя и не идеально, постоянно высмеивали обман своих кислых, сладких или горьких соседей. К несчастью, хотя вкус конечностей можно было достаточно достоверно подделать, так и не удалось найти способ изменять вкус гениталий. Как следствие, многие молодожены нередко делали для себя самые потрясающие открытия друг о друге в первую же брачную ночь. Но поскольку в большинстве союзов ни одна из сторон не имела ортодоксального вкуса, они старательно делали вид, что у них все в порядке. Однако нередко между ними имело место тошнотворное отвращение двух несовместимых вкусовых типов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15