Как естественно каждое движенье следовало за другим, и все же какими продуманными они мне казались! Она была прелестна, пока раздевалась, она была прекрасна, изумительно прекрасна, когда упала последняя одежда. Она стояла так, как Минерва могла стоять перед Парисом, она скромно взошла на свое ложе, обнаженная, она пыталась предаться сну в разных положениях, наконец она как будто задремала. Некоторое время она оставалась в очаровательном положении, я мог только дивиться и любоваться. Наконец ее как будто стал тревожить страстный сон, она глубоко вздыхала, порывисто меняла положения, лепетала имя возлюбленного и как будто простирала к нему свои руки. "Приди!" воскликнула она наконец внятным голосом. - Приди, мой друг, в мои объятья, или я на самом деле засну". Тут она схватила шелковое стеганое одеяло, натянула его на себя, и из-под него выглянуло милейшее личико.
Комментарии
Гете не раз просили друзья и мечтающие о наживе книготорговцы написать "другого Геца", даже целую серию рыцарских драм, предлагая немалый аванс. Тем более надеялись читатели и издатели, что Гете обогатит немецкую литературу новыми романами "в манере "Вертера". Заговаривали о том же и некоторые французские почитатели "немецкого романиста". Гете смотрел на каждое крупное произведение, вышедшее из-под его пера, как на очередной этап своей духовной биографии (или "единой исповеди", как он выражался), а потому неизменно отвечал отказом на подобные просьбы и предложения. Но с "другим Вертером" дело обстояло сложнее. Натиск был слишком велик. "Не дай бог мне попасть в такой переплет, что было бы впору писать второго "Вертера",- писал он из Женевы своей подруге госпоже фон Штейн. И тут у него мелькнула мысль написать вещицу из жизни Вертера до его встречи с Лоттой в той же эпистолярной манере, которая была знакома читателям по знаменитому роману. Нельзя сказать, чтобы этот замысел был удачен, да он и не был осуществлен. Читатель любит "сочувствовать" герою повествования, угадывать, как сложится его жизнь, а судьба Вертера, его конец были - увы! - слишком известны всей читающей Европе.
Впервые напечатаны были "Письма из Швейцарии" в 1808 году в томе XI Собрания сочинений Гете в первом издании книготорговца Котта, непосредственно после включенных в этот том "Cтpaданий юного Вертера". Следуя этой традиции, так поступаем и мы, не зная точно, в какой степени мы тем самым нарушаем хронологическую последовательность расположения произведений писателя, входящих в том 6 настоящего издания.
Когда были написаны эти "Письма из Швейцарии", увидевшие свет только в 1808 году, и притом в "двух частях", мы не знаем. Вторая их часть состоит из подлинных писем Гете, посланных друзьям из Швейцарии во время второго его путешествия по этой стране осенью 1779 года. Сохранилось письмо Гете к Шиллеру, в то время редактору журнала "Оры", от 12 февраля 1796 года, посланное вместе с рукописью, о которой автор отозвался как об "очень субъективном путешествии", тогда сплошь состоявшей из нескольких обработанных подлинных писем 1779 года. "Судите сами,- так пишет он Шиллеру,- насколько эта рукопись годится для журнала. Может быть, она и сойдет, если к письмам присочинить какую-нибудь душещипательную сказку". Такой сказкой, видимо, и являлась первая часть (вернее бы, "частица") "Писем из Швейцарии". Действительно ли она была приписана позднее или попросту взята из старых бумаг, то есть из набросков задуманного "Путешествия Вертера"? Две записи в дневнике Гете от 18 и 19 февраля 1796 года, в которых сказано: "Начал диктовать Вертерово путешествие",- не разъясняют вопроса: диктовал ли он исправленные черновики "Путешествия" или же приступил к сочинению нового произведения из прошлой жизни героя "Страданий юного Вертера". В "Орах" были напечатаны подлинные письма Гете (теперь составлявшие вторую часть "Писем из Швейцарии", а "душещипательная сказка" (точнее, фрагмент из нее) была опущена. Надо сказать, что эти две части сильно разнятся друг от друга и единого целого не образуют. В том 6 настоящего издания включен только перевод первой части "Писем" (фрагмент задуманного "Путешествия Вертера"), В этом фрагменте перед читателем вновь предстает образ Вертера, "одаренного чистым восприятием и пытливым умом", как о нем отзывается Гете в уже приводившемся нами (в комментариях к "Страданиям юного Вертера") письме к Шенборну.
Любопытно, имелось ли в "старых бумагах" 1779 года замечательное рассуждение: "Как? Швейцарцы свободны?.. На чем только не проведешь человека!" - до слов: "Они, мол, некогда отвоевали себе свободу и остались свободными",- или Гете привнес его в 1796 году, уже под впечатлением Первой французской буржуазной революции 1789 года? На этот вопрос при полном отсутствии документальных источников "Писем из Швейцарии" едва ли возможно ответить.
Н.Вильмонт

1 2 3 4 5 6