!
“Почему я должна вкалывать за троих, писать вместо кого-то, по пять раз пе
ределывать уже готовый материал?! Почему мной затыкают какие-то дыры и ки
дают на ликвидацию каких-то задниц, которые возникают вовсе не по моей ви
не?! Почему я не могу работать легко и весело, не напрягаясь, как будто рабо
та Ч это вовсе не образ жизни и источник пропитания, а просто веселая шут
ка, способ развлечься!”
Лидия знала с десяток журналистских барышень, совершенно не отягощенны
х никакими соображениями профессионального долга или Ч господи Иисус
е! Ч трудовой дисциплины. Тем не менее жили они замечательно, все успевал
и, отлично зарабатывали и время от времени пописывали что-нибудь более и
ли менее бессмысленное.
“Почему же у меня-то так не получается?!”
Никакого определенного ответа в зеркале не вырисовывалось, и Лидия, прих
ватив портфель, отправилась на кухню. Может, все-таки смалодушничать и по
есть? А то ведь никаких сил нет…
Кофе можно выпить, пожалуй. В нем нет калорий.
Лидия поставила чайник и, волоча за собой портфель, поплелась в спальню. П
опутно она включила компьютер на маленьком столике. Ей еще предстоит пос
мотреть кое-какие материалы об уральских машиностроительных заводах и
отправить по электронной почте несколько сообщений.
Она уже сняла костюм и, стуча зубами от холода, рылась в гардеробе в поиска
х любимой байковой пижамы, неизвестно куда засунутой в истерической утр
енней спешке, когда телефон опять зазвонил.
Трубка, конечно, валялась неизвестно где, вовсе не на аппарате, и Лидии при
шлось сделать несколько кругов по квартире, прежде чем она нашлась.
Ч Да! Ч В трубке сухо щелкнуло и загудел отбой.
Ч Да что же это такое?! Ч спросила Лидия у трубки дрожащим голосом. Ч Кт
о это развлекается?! Завтра же куплю определитель номера!
Чем именно ей поможет определитель и что будет делать с номером, который
определится, она хорошенько не знала, но сама по себе мысль была утешител
ьной.
Вдалеке за кухонной стеной щелкнул чайник. Можно приступать к кофе. В нем
нет калорий.
О боже, боже…
Лидия натянула носки, пижаму, а сверху еще толстенный махровый халат до п
ят, сунула трубку в карман и пошла на кухню.
Телефон зазвонил, когда она задумчиво водила ложкой внутри медной турки
и думала об Игоре Леонтьеве.
Лидия выхватила из кармана нагревшуюся трубку. Ответить или нет?
Почему-то ей вдруг стало страшно.
Ч Да? Ч решившись, спросила она.
Ч Что так поздно? Ч Голос матери, нежный, журчащий и переливчатый, как го
рная речка весной, приятно потек Лидии в самое ухо, и от облегчения она при
слонилась лбом к белой дверце кухонного шкафчика.
“Господи, да что же это я так перепугалась? Смешно, честное слово!”
Ч …уже третий раз, и даже на работу. Где ты пропадала? У тебя свидание?
Ч Нет у меня никакого свидания, мам. Ч Лидия достала с полки большую кру
жку и старинную пузатую, розового стекла сахарницу с неровными тяжелыми
кусками настоящего сахара. Она признавала только такой. Как отец. И бабуш
ка. Ч Просто задержалась на работе. Сдавала материал вместо Гришки Расп
утина. У Гришки очередной загул. Начальство в бешенстве, ну и мне пришлось
срочно выдумывать что-то такое…
Неизвестно, зачем она все это излагала. Матери не было никакого дела до ее
работы да и до нее самой. Может, просто для того, чтобы подольше не спрашив
ать “А как ты?”.
Лидия улыбнулась и остановилась на полуслове.
Ч Ну а ты как? Ч спросила она, пристраиваясь с ногами в продавленное кре
сло, покрытое клетчатым пледом. Придерживая ухом трубку, Лидия накинула
плед на ноги и осторожно взяла со стола кружку.
Ну вот. Теперь можно жить дальше.
Она отхлебнула кофе, обернула кружку пледом и стала греть руки о старую, м
оментально нагревшуюся шерсть. Мать говорила, не останавливаясь:
Ч …кроме того, это зависит еще и от мнения Бориса Исааковича, а ты прекра
сно знаешь, как Боря ко мне относится еще с институтских времен. Если бы тв
ой отец не был так влюблен и я не боялась, что он что-нибудь сделает с собой
, если я предпочту другого…
Все это Лидия слышала два миллиона раз и даже знала наизусть некоторые о
трывки из текста.
Сейчас мать обязательно скажет, что ее скромное искусство хоть и не прин
осит денег и славы, но все же служит утешением не только для нее, но и для те
х, кто любит ее и понимает…
Ч …и хотя за всю свою жизнь я не заработала даже на приличную одежду, моя
живопись служит утешением не только для меня, но и для тех, кто ценит и пон
имает мои рисунки, а таких очень, очень много, гораздо больше, чем может пр
едставить себе ограниченный ум…
Сколько бы раз в день они ни созванивались, мать всегда говорила много и и
стово, как будто спорила с кем-то, кто в чем-то ее упрекал. Лидии казалось, ч
то всю жизнь мать спорит с бабушкой и отцом.
Ч …семья твоего отца никогда, никогда не понимала и не поддерживала мен
я, Ч говорила в трубке мать, Ч мне приходилось искать утешения в работе,
и, может быть, именно поэтому сейчас мои работы так высоко оценены и призн
аны именно теми людьми, чье мнение мне важно и дорого.
Господи, как длинно, как гладко, без единой паузы!
Лидия поставила кружку на стол и, высвободив из пледа руки, потерла щеки. Щ
еки были холодные, а руки горячие, и ухо вдруг очень устало от льющегося в
него переливчатого горного ручейка.
Лидия посмотрела на часы.
Перебивать нельзя.
Перебьешь до времени Ч жди беды. Мать обидится, смертельно и горячо, как р
ебенок, у которого в песочнице отобрали ведерко и совок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16