Я же все про это знаю!
- Зна-аешь! - передразнил Тим. - Конечно, знаешь! А сам ты когда начал пиво пить
? В тридцать лет, что ли?!
В устах его сына тридцать лет прозвучало как двести. Сергей усмехнулся:
- Я точно не помню. Лет в восемнадцать, наверное. Мне некогда было, и времени
было жалко на пиво!..
- Ну, ясный перец!
- Да не перец, - сказал Сергей с досадой, - теперь вот не будет тебе никакой Ко
стромы с друзьями и подругами, а все из-за пива. Оно того стоит?
- Папа! И ты тоже!
- Я не тоже! Если тебе нечем занять мозги до такой степени, что приходится з
анимать их пивом, я моментально найду тебе дело. Все, Тим. Я не хочу это обсу
ждать. Я позвоню маме и заеду вечером, если... смогу. Мы все обсудим.
- Нет, - вдруг грустно ответил Тим, - не заедешь ты вечером.
- Почему? - удивился Сергей. Придерживая плечом трубку, он мыл под краном св
ою кружку. Помыл, сунул на полку и посмотрел на стол. Была еще Ингина кружк
а, но он не стал ее мыть.
- Потому, - отрезал сын, - ты что? Не понимаешь? У нас сегодня этот козлина ночу
ет.
- Какой... козлина? - не понял Сергей.
И как только спросил, сразу понял.
- Мамин! - выпалил Тим. - Козлина вонючий! Припрется и сидит перед телевизоро
м в одних носках! Как будто ему больше не в чем сидеть! А меня он зовет Тимош
а! Урод! Ух, как я его ненавижу!..
- Тим. Замолчи.
- Почему я должен молчать?! - Фальцет поехал в обратную сторону и переехал в
расстроенный бас, - я его ненавижу! После него в ванной на полу всегда лужа,
как будто он на пол писает!
- Тим.
- А жрет как будто три года голодал! Я его спросил в прошлый раз, может, он жи
тель Сомали, а он захихикал как придурочный! Он на всю голову больной, пап!

- Тим.
- А маму он зовет “Кирха”, шутит так, блин! И он привез к нам свой халат! - И раз
гневанный Тим издал горлом звук, который должен был свидетельствовать о
том, что его сейчас вырвет. - Халат, ты представляешь?! По утрам он выходит в
халате и говорит мне, что его, блин, никто не провожал в школу, а меня мамочк
а кормит да еще и возит! Я его убью, пап!
- Тим. Успокойся.
Сергей смотрел в окно, за которым стремительно наступало утро, и совсем н
е знал, что сказать.
- Зачем вы развелись?! - вдруг прогудел в трубке сын и всхлипнул, отчетливо и
глубоко, как в детстве, и Сергей вдруг увидел зареванную мордаху, уткнувш
уюся в его свитер, золотистый хохол на макушке, выпяченные от горя губы и р
озовые кулачки, стиснувшие толстую ткань. Столько раз это было - не сосчит
ать и не вспомнить. - Ну, кто вас просил разводиться?! Ну, вы бы тогда не женил
ись, придурки проклятые! Ну, что теперь мне делать?! Ну па-апа!
Ему пришлось некоторое время помолчать и ответить, строго контролируя с
вой голос:
- Тим. Я... позвоню маме. Мы договоримся, и я заеду. Мы все решим.
- Вы уже все решили, черт бы вас всех побрал! - заорал сын. - Вы все решили, а я до
лжен только слушаться! Жду не дождусь, когда вырасту и... и...
- Сереж, - с досадой сказала Инга, - ты сидишь на моих брюках. Что, теперь мне их
гладить, что ли?!
Короткие гудки пронзили барабанную перепонку, а Сергею показалось, что м
озг.
- Какие брюки?..
- Ну вот! Мои брюки! Я их положила сюда, а ты...
Он сунул трубку в гнездо аппарата и стремительно прошел мимо Инги, котор
ая подхватила свои портки и теперь держала их на весу, как младенца.
Щелкнул замок, лязгнула дверь.
Инга прислушалась, а потом пошла на звук. Брюки свешивались в разные стор
оны, полоскались, взблескивали шелком.
- Сережа? Ты где? Сережа?! А я?!
Когда она догадалась выскочить на балкон, джип уже отъезжал, небо отража
лось в полированной чистой крыше.
- Сережа!!
Полыхнули красным тормозные огни, злобно взвизгнули колеса, машина как б
удто прыгнула за перекресток и исчезла из виду.

* * *

Настроение было отвратительным. У Киры всегда портилось настроение пос
ле разговоров с бывшим мужем, как будто это испорченное настроение могло
хоть что-то изменить! Каждый раз приходилось уговаривать себя и утешать,
потому что уговоры давно не помогали. Тим тоже неожиданно и не ко времени
разошелся, и она никак не могла понять, в чем дело, а когда все же поняла, обо
злилась еще больше.
Конечно, все дело в отце, будь он неладен! После разговоров с ним сын всегд
а впадал в нервное состояние, бросался на Киру и чуть не плакал, а сегодня
даже плакал - крупными, детскими, неправдоподобными слезищами. Она с боль
шим трудом выставила его к машине и видела в окно, как он плетется, волоча
облезлый и чрезвычайно модный рюкзак, в широченных штанах, как будто пад
ающих с попы, в уродливых ботинках и нелепой зеленой шляпе, тоже вроде бы о
чень модной.
Горькое горе.
Кира была умной и современной женщиной, никаких препятствий бывшему муж
у не чинила, он мог встречаться с сыном сколько угодно и когда угодно, и ба
бушка с дедушкой “с той стороны” тоже никуда не исчезли из его жизни, и вро
де бы все прошло с “наименьшими потерями”, но невозможно, невозможно был
о видеть лицо сына, когда Сергей привозил его домой, доводил до двери и ухо
дил, корректно попрощавшись с Кирой.
Может, зря она вела себя, как умная и современная? Может, ей нужно вести себ
я, как скандальная и отсталая баба, просто запретить им видеться?! Может, т
огда ее сын скорее бы все забыл и научился принимать жизнь так
ой, как есть?!
...Зачем она звонила? Ведь знала же, что ничем бывший муж не поможет, будет то
лько с ослиным упрямством гнуть свое, говорить, что Кира поступает непра
вильно, если хочет уберечь мальчишку от непредвиденных обстоятельств и
влияния коллектива! Вот он сам - вырос в коллективе, и ничего, вс
е в порядке!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16