Косяк разлетелся в щепки, дверь распахнулась, повиснув на петлях. Дюран шагнул в помещение — и дыхание перехватило от представившейся взгляду картины. Стену, разделявшую две квартиры, его и Барберы, покрывала серая проволочная сетка. Напротив стоял длинный стол, сплошь уставленный электроникой: осциллографами, усилителями, приемниками. Среди прочего громоздился массивный ящик, напоминающий рентгеновский аппарат в зубоврачебном кабинете. Прибор был направлен на стену, он разогрелся от работы, и на передней панели ярко светился зеленый огонек.
Квартира казалась нежилой: деревянный пол без покрытия, пустые стены, из мебели только матово-черное пластмассовое кресло и настольная лампа на кронштейне, с галогенной лампочкой. Телефон, и все.
Впрочем, здесь оказались еще два объекта, приковавшие к себе взгляд Эйдриен. В дальнем углу комнаты стояли два больших пароходных кофра с навесными замками. Заметив, что девушка дрожит, Дюран пристально посмотрел на нее, и она обернулась:
— Здесь как в холодильнике.
— Да, кондиционер включен на полную, — заметил Джеффри и подошел к Эйдриен, сжимая в руке гантель.
Мгновение они стояли рядом и рассматривали большие квадратные чемоданы.
— Пошли отсюда, — попросила девушка и потянула спутника за рукав, но тот не двинулся с места. Не говоря ни слова. Дюран отступил назад и швырнул тяжелую стальную гантель в чемодан. Описав в воздухе дугу, та ударила по замку одного из кофров. Психиатр подошел, откинул крышку, и колени Эйдриен подогнулись. Рефлекторно она оперлась ладонью о стену, чтобы не упасть, и отвернулась. В комнате повисло молчание. Наконец Эйдриен спросила:
— Там… Эдди?
Дюран ответил не сразу.
— Не знаю, — сказал он. — Но здесь точно чье-то тело.
Они вышли из Башен в темпе спортивной ходьбы, едва не переходящей в бег. Ни Дюран, ни Эйдриен не понимали, куда идти и что делать. Хотя девушка и считала, что надо отправиться в полицию, Дюран держался противоположного мнения.
— Хорошо, — сказал он, — мы придем в полицию. И что мы предъявим?
— Расскажем про чемоданы.
— Ладно, а потом?
— Что «потом»? — спросила Эйдриен.
— Что, по-твоему, они предпримут? Поедут на квартиру производить обыск?
Собеседница надолго задумалась. Наконец вздохнула и согласилась:
— Нет, скорее обвинят нас во взломе и незаконном проникновении.
— Вот именно, — ответил Дюран.
— Тогда поехали ко мне, — предложила Эйдриен. — Хотя бы машину заберем.
И снова психиатр отрицательно покачал головой.
— Можешь с таким же успехом застрелиться. Сто процентов — они ведут слежку за твоим домом.
— Но мне надо кое-что забрать, — возразила девушка. — Одежду, косметику. Там все мои вещи!
— Купишь новые! — отрезал Дюран. — До тех пор, пока полиция не начнет искать Бониллу, даже не думай возвращаться домой.
Беглецы сели в метро, доехали до Национального аэропорта и взяли в прокат машину. На ней добрались до «Пентагон-Сити-Молл», и Эйдриен купила все необходимое для короткого путешествия: немного косметики, нижнее белье и два платья от Нордстрома. На выходе из торгового центра Дюран позвонил по 911 и сказал следующее: «Я хочу заявить о преступлении. Воспользуетесь вы этой информацией или нет — дело ваше…» Затем он лаконично изложил все, что видел в квартире Барберы, назвал адрес и положил трубку.
На обратном пути, по дороге в «Комфорт-инн», их застал дождь. Одиночные косые капельки на лобовом стекле быстро перешли в настоящий ливень, прежде чем Дюран успел разобраться, как включить «дворники». Все вокруг застилала пелена дождя, а незадачливый водитель лихорадочно жал на кнопки и дергал за рычаги, едва различая дорогу за покрытым перламутром стеклом.
Наконец Джеффри обнаружил местонахождение кнопки, с помощью которой приводились в действие стеклоочистители, и, повернувшись к Эйдриен, сказал:
— Знаешь, я постоянно думаю…
Эйдриен сосредоточенно следила за дорогой.
— О чем?
— О той электрической дряни, которой была напичкана комната…
— Угу. — Дюран замолчал, а Эйдриен не терпелось узнать его мнение: — И что ты об этом думаешь?
— Подозреваю, это как-то связано со мной, — нерешительно проговорил он и получил в ответ лишь выразительный взгляд.
Дюран валялся в постели, когда Эйдриен отправилась в ванную. Она стояла под душем, греясь в струях теплой воды, барабанившей по шее и плечам. Неожиданно вспомнился Билл Феллоуз — выпускник университета Хоуарда, который проходил нечто вроде последипломной практики на их фирме.
Как и многие молодые сотрудники, Феллоуз занимался главным образом тем, что выполнял грязную работу. Впрочем, он не сидел на месте и впоследствии заметно продвинулся. С Биллом они познакомились, когда ему поручили помогать ей в деле «Амалджимейтид»: он участвовал в составлении базы данных по документам и рабочему материалу. Эйдриен вспомнилось, что она чувствовала себя в чем-то виноватой перед Феллоузом. Парень — эксперт по юридической части, а Эйдриен день изо дня передает ему бумаги, которые он должен проштамповать и пронумеровать. А потом девушке пришло в голову, что и она сама является специалистом в юриспруденции, тогда как ее работа не намного интереснее. Более того, в сущности, они занимаются одним и тем же.
Почему Феллоуз вспомнился именно теперь? Весной он помогал главному защитнику в одном деле. Надо сказать, случай был довольно интересным. Особенно в сравнении с процессом «Амалджимейтид». Эйдриен подзабыла подробности, но дело имело какое-то отношение к возвращению памяти. По крайней мере, в общих чертах. На суде выступал эксперт, который давал показания со стороны клиента юридической конторы и прекрасно запомнился благодаря Биллу, прирожденному миму.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166