На заплетающихся от веселья и еле сдерживаемого желания ногах, влюбленные направились в свой номер и, едва закрыв за собой дверь, набросились друг на друга. Эйдриен так и пылала страстью, а что до Льюиса…
Препятствие в виде одежды устранить было нелегко — Макбрайд перестал ощущать, где заканчивается его тело и начинается ее. Пришлось ненадолго разлучиться, чтобы удалить помеху.
— Это ошибка, — страстно поведала Эйдриен и вновь захихикала, исполняя подобие скоростного стриптиза.
— Согласен, — подтвердил Макбрайд, запуская носок в противоположный угол комнаты.
— Нежелательное осложнение, — продолжила она, бросаясь на постель.
— Нам следует обождать, — согласился Льюис, созерцая ее примерно наносекунду. А потом он набросился на нее так, словно завтра никогда не настанет.
После исчезли все запреты. Эйдриен, настолько закрытая, «застегнутая до последней пуговицы», точная и сдержанная, в постели вела себя совершенно бесстрашно. Она не боялась экспериментировать, и когда Макбрайд подумал, что можно и закончить, Эйдриен оперлась на локти и сказала, будто занятие любовью требовало какого-то оправдания:
— Видишь ли, мы здоровые молодые животные. Так что все вполне объяснимо.
— Ах, «животные»? Я сейчас тебе устрою «животных».
— Ой!…
— Ишь, «здоровые», — не унимался он. — Я тебе покажу «здоровых».
— Ты за это заплатишь, — сказала Эйдриен, забралась на Макбрайда и, пригвоздив коленями его локти к постели, склонилась над ним.
Льюис «заплатил».
Позже, заливаясь смехом, Эйдриен заявила, что ей стыдно за то, что она таким вот бесцеремонным образом «изъяла плату».
— Я знаю одно средство от стыда, — сообщил Льюис.
— Попробую угадать…
Средство помогло.
Затем они просто лениво лежали рядом. Макбрайд обнаружил колоду карт в столе, где по идее должна находится «Гидеоновская Библия»[51], и, усевшись на кровати, принялся развлекать возлюбленную карточными фокусами. Льюис мог разбить колоду одной рукой, что со стороны казалось простым делом, пока Эйдриен не попробовала повторить фокус сама: карты разлетелись по всей комнате.
— У тебя есть шляпа?
— Нет, — ответила она и хихикнула. — А что?
— Просто если бы у тебя была шляпа, я бы научил попадать в нее из противоположного угла комнаты.
— А зачем мне это?
— Так можно зарабатывать в баре, кидая карты на спор, если адвокатская практика не заладится.
Перетасовав карты, Макбрайд попросил Эйдриен выбрать карту.
— Любую? — спросила она.
— Я давно заметил за тобой необычайную проницательность. Ты, случайно, не медиум?
— Не-а.
— Ну все равно, выбирай.
Она так и сделала.
Льюис стасовал колоду, которую держал на вытянутой руке, еще раз, протянул подруге и скомандовал:
— Теперь вытащи свою карту и прижми ее ко лбу.
Та недоверчиво взглянула на него и, сосредоточенно хмурясь, стала выискивать карту в колоде.
— Ее здесь нет.
— Ты уверена?
— Да, — сказала она и засмеялась. — Как ты это делаешь?
— Что именно?
— Как находишь карту?!
— Какую карту? — спросил он.
— Которую я выбрала!
— А-а, ты о даме червей?
— Ого! — воскликнула Эйдриен. — Как ты угадал?
Лью пожал плечами:
— Не знаю, просто фокус такой. И к тому же у меня ее нет.
— Нет, есть, — настаивала Эйдриен. — Отдавай! Ты ее под футболкой спрятал или еще где-то. Я знаю!
— Нет ее там.
— Есть!
— Нет!
Эйдриен вылезла из постели и ощупала его одежду, что заняло не много времени — на Макбрайде ничего, кроме футболки, не осталось.
— Где она? — требовательно спросила Эйдриен.
Макбрайд задумался на несколько секунд, и его лицо приняло торжественное выражение. Наконец он проговорил:
— Карта в ванной, в раковине.
Эйдриен посмотрел на него с недоверием:
— Ну, правда!
— Карта в раковине, — повторил фокусник.
— Нет, не там! Там ее не может быть!
Он развернул ладони к потолку и взглянул на Эйдриен с самодовольной невинностью, отличающей шарлатанов всего мира. «Ну что поделаешь с этой женщиной? — так и вопрошал его взгляд. — Почему она не верит?»
— Ладно, — сказала Эйдриен, вставая с постели. — Но ты оставайся здесь и не двигайся!
— Не буду!
— Не вставай.
— Не встану.
Не спуская глаз с Макбрайда, Эйдриен медленно попятилась в ванную, открыла дверь, шагнула внутрь и вскрикнула. Секундой позже ворвалась в спальню с дамой червей в руке и круглыми как блюдца глазами.
— Как ты это сделал?! — закричала она.
Льюис усмехнулся:
— Ты и не подозреваешь, сколько я всего умею.
— А как ты научился?
— В детстве я прочел все книги о Гудини. Хочешь знать правду? Если бы я не открыл для себя баскетбол и девчонок, теперь стал бы гвоздем шоу-программ в Лас-Вегасе. «Великий Макбрайд». — Он улыбнулся и вздохнул. — Я ничего об этом не помнил… До недавнего момента.
Вскоре они отважились на вылазку в душ, где омывали друг друга мыльной пеной, что привело ко вполне закономерному результату. Так и произошло — оба оказались на полу, утомленные энтузиазмом и изобретательностью друг друга. Наконец Эйдриен с трудом поднялась на ноги, направилась к раковине и с жадностью принялась пить из-под крана, набирая воду ладонями. Когда Макбрайд вернулся в спальню, она уже крепко спала, натянув покрывало до самого подбородка, а на ее лице блуждала по-детски беспечная улыбка.
Эйдриен проснулась рано и решила не будить Льюиса. Ей нравилось, как он смотрится в постели: правая рука закинута за голову — точно плывет во сне.
Она оделась, причесалась и набросала короткую записку:
«Привет. Я в библиотеке — проверяю фамилии. Скоро буду. Люблю, Эй».
Нет.
«Люблю» не годится — слишком быстро. Она никого еще не любила — во всяком случае, так.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166