– Будьте благоразумны!
Взгляд Гартмана беспокойно перескакивал то на нее, то на неподвижную фигуру на полу, то на джереда.
В глазах Гартмана стоял ужас, лейтенант трясся всем телом, но уже и не пытался взяться за оружие.
– Вы сошли с ума! – запинался он. – Я не сделаю больше ни шага. Я… я не хочу здесь оставаться!
Он опрометью выскочил из комнаты. Фельс медлил. Он сделал такое движение, будто хотел последовать за командиром, но быстро повернулся и поспешил к своему упавшему товарищу, желая помочь тому встать. Леман сильно ударился, но был в сознании и ничего себе не повредил. Из рваной раны под правым глазом шла кровь. Когда он попытался подняться, то лицо его искривилось от боли. Леман обязательно упал бы, если б Фельс его не подхватил. Опираясь на плечо товарища, раненый заковылял вслед за Гартманом.
– Может быть, лучше… вам пойти… за ними, – медленно сказал Гиэлл. – Они боятся. Я… понимаю это. Они не знают… что они… делают.
Черити посмотрела на джереда, как бы извиняясь перед ним, потом, не говоря ни слова, повернулась и торопливо направилась вслед за Гартманом и двумя военными.

ГЛАВА 11

Сверкающий хром. Стальной отсек. Не отвести глаз. Холодный жесткий коготь оттягивает его веко. Резкий свет, бьющий в глаза и причиняющий страдание. И тонкие иглы, словно ядовитые зубы железной змеи, вбуравившиеся в его плоть, вливающие сильнейшую боль.
Стоун попытался пошевелиться, но не смог. Он лежал обнаженный на столе из холодной хромированной стали. В теле – анестезия, каждый нерв отключен, и все же он чувствует: руки и ноги прикованы.
– Вы меня слышите, господин?
Стоун повел глазами – единственной частью тела, которую он мог контролировать – и посмотрел на Люцифера. Исполинский муравей стоял в головах металлического ложа и неподвижно, сверху вниз смотрел на него. И снова Стоуну показалось: в пустых глазах-кристаллах сверкнула искра злорадства. Он подал знак.
– Вы понимаете, что я говорю?
Снова знак глазами.
– Мы вернулись назад, – сказал Люцифер. – Можно ничего не бояться. Вы вне опасности.
На какое-то мгновенье Стоун даже обрадовался, оказавшись полностью парализованным и беспомощным. Если бы это было не так, он разразился бы громким, безудержным смехом.
– Все необходимые меры приняты, – продолжал Люцифер. – Техники взяли пробы спинного мозга для клонирования нового тела. Но процесс воссоздания займет определенное время. Я сделал указание погрузить вас в лечебный сон.
Стоун лихорадочно задвигал глазами, выражая несогласие.
– Вы этого не желаете? – спросил Люцифер.
– Нет, – сигнализировал ему Стоун.
– Это не займет много времени, – настаивал Люцифер. – При данных обстоятельствах, несколько недель по вашему времяисчислению, господин. Процедура очень неприятная, придется перенести очень сильную боль.
– Нет, – снова сигнализировал ему Стоун. Он не должен спать, не должен терять сознания. Не должен стать беспомощным куском мяса, с которым они сделают все, что захотят.
– Если таково ваше желание, я позабочусь о том, чтобы вы бодрствовали, – согласился Люцифер. – Но в этом нет необходимости.
– Нет, – ответил глазами Стоун, и Люцифер больше не возражал.
Он должен бодрствовать. Может быть, он найдет выход, может быть, произойдет чудо, и его тело оправится до такой степени, что не понадобится проводить трансляцию сознания.
Но если это случится, можно считать, что он погиб.

* * *

Гартмана и его спутников они нашли у реки. Фельс уселся на песок и молча смотрел на бегущую воду, а Гартман и Леман тихо разговаривали между собой. Когда Черити, Кайл и Скаддер подошли ближе, они прервали разговор, а Гартман демонстративно отвернулся. Леман же посмотрел с неприкрытой ненавистью на Кайла, но ничего не сказал.
Черити прошла мимо него и остановилась возле Фельса.
– Все в порядке? – спросила она, когда молодой офицер с бледным как полотно лицом повернулся к ней.
Фельс помедлил, потом кивнул, и Черити, слегка улыбнувшись, повернулась и сделала несколько шагов в сторону Гартмана. Лейтенант посмотрел на нее пронизывающим взглядом, отступил назад на несколько шагов и остановился только тогда, когда оказался по щиколотку в воде. Достав резким движением из кармана пачку сигарет, он щелкнул зажигалкой и раскурил одну.
– Дайте и мне одну, – попросила Черити, когда тот уже хотел спрятать пачку.
Хотя и/не сразу, Гартман все же протянул ей полупустую пачку и дал прикурить.
– Я не знал, что вы курите, – сказал он, когда она сделала первую затяжку и встала с ним рядом.
Черити ответила, сдерживая кашель:
– Уже прошло с полсотни лет, как я это бросила.
Гартман слабо улыбнулся.
– От некоторых пороков невозможно избавиться.
Некоторое время они просто так стояли друг возле друга, смотрели на воду и курили. Черити чувствовала, как постепенно напряжение покидало Гартмана. Она вполне могла понять, почему он потерял самообладание. В некоторые моменты она и сама леденела от ужаса.
– Это было ужасно, правда? – тихо спросила она. Гартман затянулся, выпустил дым и кивнул, не глядя на нее.
– Да. Мне… очень жаль.
– Чего?
– Что я позволил себе так уйти, – ответил Гартман. – Не нужно было так поступать.
– Все мы – люди, – Черити попробовала улыбнуться, но сама почувствовала, насколько неубедительно это выглядит. – Я сама близка к тому, чтобы впасть в истерику, – наконец призналась она.
Гартман с сомнением посмотрел на девушку.
– Мне очень жаль, – еще раз сказал он. – Но просто это было уж слишком. Я… я думал, они убьют их.
– Кого?
Гартман кивнул в сторону собора.
– Наших людей, которых они увели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69