Однако даже этой короткой паузы ему хватило на то, чтобы прийти к твердому решению, которое, возможно, изменит всю его жизнь.
Шнайдер решил подняться наверх и потребовать от этого Александра, чтобы тот выложил ему всю правду. Доктор не желал больше терпеть отговорок и не хотел мириться с полуправдой, находясь под давлением неизвестно кого. “Надо прежде всего слушаться Бога и собственную совесть, а потом уже людей”, — сказал он самому себе. Он презирал и ненавидел себя за то, что был беспомощен, оказавшись втянутым в эту грязную игру.
Кабина лифта остановилась. Шнайдер протиснулся сквозь слишком медленно раскрывающиеся двери, стремительно повернул налево и пошел по коридору, на ходу доставая из кармана связку ключей. Он почти бежал. Шнайдер слишком хорошо знал себя и понимал, что сейчас была дорога каждая секунда В данный момент он был решительно настроен вывести Александра на чистую воду Если же он промедлит, то, пожалуй, начнет задумываться о последствиях подобного шага. О последствиях для него самого, для клиники и для Бреннера.
Шнайдер открыл двери, ведущие в ту часть клиники, которую он вынужден был три дня назад освободить для нового пациента. Это произошло после короткого, но жаркого телефонного спора с начальством Захлопнув за собою дверь, Шнайдер пошел дальше, обдумывая те слова, с которыми обратится к Александру. Важно было правильно начать подобный разговор. Александр умел мастерски вести спор, уходя от ответа. Из всех словесных дуэлей, которые он провел до этого со Шнайдером, священнослужитель всегда выходил победителем. Если Шнайдер оплошает в самом начале разговора, то может и не продолжать его.
Открыв энергичным движением дверь, ведущую в приемную, Шнайдер переступил порог и… остановился как вкопанный.
В первую минуту он просто не поверил своим глазам, до того чудовищным показалось ему зрелище, представшее его взору. В приемной его кабинета разыгралась, по-видимому, одна из сцен, обычных для американских боевиков.
Уходя, Шнайдер оставил Йоханнеса и Александра в своем кабинете, но теперь оба они находились здесь, в приемной. Йоханнес стоял на коленях на полу в довольно комичной позе, судорожно сжимая в руке свой золотой наперсный крест, а левой рукой, сжатой в кулак, он закрывал рот. Александр лежал перед ним на спине, распростершись на полу, его глаза были широко раскрыты, а взгляд, лишенный всякого выражения, устремлен к потолку. Шея Александра была так неестественно выгнута, что Шнайдеру вовсе не надо было изучать медицину целых четырнадцать семестров, чтобы заключить, что у человека, лежащего на полу, перелом шейных позвонков. Рядом с дверью на полу неподвижно лежала сестра Марианна.
Шнайдер взял наконец себя в руки и вспомнил, что он — врач. Быстро опустившись на колени рядом с неподвижно распростертой на полу медсестрой, он склонился над ней.
— Он… он убил его, — пролепетал Йоханнес — Он просто взял и убил его!
— Кто? Кто это сделал? — спросил Шнайдер. Его пальцы нашли сонную артерию на шее Марианны и нащупали слабый пульс. Слава Богу, она была жива.
— Он его просто убил, — пробормотал Йоханнес. — Все произошло так быстро. Я… я ничего не мог сделать! Он его просто убил! Взял и убил…
Шнайдер тем временем осторожно приоткрыл веки Марианны, внимательно посмотрел на ее зрачки, а затем ощупал череп. Однако он не обнаружил никаких повреждений, кроме большой шишки на затылке. Конечно, его это не могло успокоить. Самыми серьезными травмами чаще всего являются те, которые так просто не увидишь. Но, по крайней мере, череп сестры не был проломлен. Шнайдер стремительно встал, подошел к распростертому Александру и опустился рядом с ним на колени. Осматривать его было совершенно бесполезно, однако доктор все же бегло сделал это. Что, конечно, ничего не изменило. Старик, которого он так боялся, был мертв. Шнайдер вскинул голову и взглянул на Йоханнеса. Лицо священника казалось застывшим и приобрело серо-землистый цвет. Он глядел, как зачарованный, на выпученные глаза Александра.
— Что здесь произошло? — спросил Шнайдер.
— Он убил его, — продолжал все так же бессвязно бормотать Йоханнес. — Просто взял и убил. Без всяких причин и…
— Кто это был? — перебил его Шнайдер и, видя, что Йоханнес не собирается отвечать на его вопрос, схватил священника за плечи и начал так сильно трясти, что у того залязгали зубы. — Кто?
— Один… один человек, — заикаясь ответил Йоханнес, который все еще продолжал упорно глядеть на Александра, несмотря на то, что Шнайдер тряс его за плечи.
— Человек? Какой человек? Что здесь произошло? — Шнайдер ни на секунду не усомнился в том, что Йоханнес не причастен к этому преступлению. Хотя, конечно, с другой стороны, доктор не знал этого молодого человека. И если тот на самом деле вовсе не был священнослужителем, то вполне мог оказаться бессовестным убийцей.
— Я… я не знаю, — запинаясь, ответил молодой человек. — Он так неожиданно появился здесь и… и убил его. Но почему он это сделал? О Боже, я не могу понять, почему он это сделал!
Шнайдер начал подозревать, что ему так и не удастся получить вразумительный ответ от Йоханнеса. То, что здесь произошло, совершенно выбило молодого священнослужителя из колеи. Но кое-какие сведения Шнайдеру все же удалось у него получить.
— Этот человек все еще здесь? — спросил врач, тут же испугавшись того, что Йоханнес сейчас кивнет и покажет на дверь в кабинет. Но несмотря на это, ответ священника не удивил Шнайдера.
— Он… он пошел к Бреннеру.
Бреннер… Шнайдеру показалось, что именно это он и ожидал услышать. Ему трудно было сложить всю эту разрозненную информацию в одну целостную картину, однако он о многом начал догадываться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156