Пули бесполезно забарабанили по стене.
Шок и боль почти парализовали ее, но натренированные рефлексы бойца подразделения вартеков сработали автоматически без всякого усилия с ее стороны. Еще падая на пол, она успела поднять лазер и нажать на курок. Йойодин исчез в адских всполохах энергии, которые окутали его и в течение доли секунды убили.
Долин опустила лазер, она не могла его больше удерживать на весу. Пульсирующая в плече боль была почти невыносимой. Полулежа на полу, опираясь здоровым плечом о стену, Долин боролась с накатывающей слабостью, которая, как большая черная волна, грозила сомкнуться над ней и унести с собой.
Несмотря на все усилия, она, наверно, проиграла бы борьбу, не раздайся в этот момент в ее шлемофоне голос. Она не узнала его и не поняла отдельных слов, только имя. Маккена!
Имя было ей знакомо, это и вывело ее из оцепенения. С испугом Долин поняла, как близко была к обмороку. Она даже не была в состоянии принять нужные профилактические меры. Что она и сделала теперь. С трудом она нажала на кнопку импульсного датчика у себя на запястье.
Она даже не почувствовала боли, когда игла шприца из вмонтированной в скафандр аптечки вонзилась в ее кожу. Но зато очень быстро она почувствовала действие инъекции. Не прошло и нескольких секунд, как полученное лекарство блокировало болевой центр и одновременно наполнило ее новой энергией.
Это был всего лишь допинг, который искусственно взбодрит ее на какое-то время, но около часа она не будет больше чувствовать ни боли, ни усталости.
Она вновь услышала голос, но на этот раз не по радиосвязи, а через внешний микрофон скафандра. Это был приказ йойодинов.
– Всем членам команды немедленно явиться в ангар! – сообщил голос из громкоговорителя.
– Чтобы станция не попала в руки врага, включается механизм самоликвидации. Я повторяю: всем чл е нам команды немедленно явиться в ангар!
Долин почувствовала, как в душе у нее поднялась горячая волна страха.
Самоликвидация? Такой исход событий никто серьезно не принимал в расчет. Они надеялись, что им удастся так быстро захватить узкоглазиков врасплох, что центральный пост уже будет у них в руках, прежде чем там вообще поймут, что борьба проиграна. Но наступление протекало намного медленнее, чем планировалось, к тому же комендант станции намного раньше оценил свое положение как безнадежное и решился на ликвидацию. Сколько времени осталось еще? Время взрыва названо не было.
Движением подбородка Долин включила микрофон радиосвязи. Радиомолчание все равно уже было прервано, да к тому же речь шла об экстренном случае.
– Отделение два, здесь Джоунс. Слышит меня кто-нибудь?
– Джоунс? – Несомненно, это был голос сержанта Дэлвара. – Ты где? Мы думали, что тебя сбили.
– Да, еще бы чуть-чуть, так бы оно и было. Я ранена, – она задумалась на мгновение, стоит ли ей называть точное место нахождения, ведь враг мог подслушать. Наконец она решилась указать примерное место. – Я в центральной оси, немного ниже центрального поста. Вы слышали сообщение о самоликвидации станции?
– Самоликвидации?
– Сообщение только что передали по громкоговорителям, – доложила Долин. – Узкоглазые хотят взорвать станцию. Команде было приказано немедленно явиться в ангар.
– Дерьмо! – Это был голос другого человека. – Здесь сержант Венкер, отделение один. Вы уверены, что это не трюк узкоглазых, чтобы мы отступили?
Долин задумалась. Такую возможность нельзя было исключать, но тут же она вспомнила об одной детали, которая не вязалась со всем остальным.
– Тогда бы сообщение наверняка передали по радиосвязи, – возразила она. – А так я единственная, кто совершенно случайно услышал его.
– Верно, – вновь взял слово Дэлвар. – Механизм самоликвидации был наверняка включен из центрального поста. И если его и можно опять отключить, то только там. Мы все слишком далеко от него, чтобы успеть, но ты можешь сделать это из центральной оси, девочка.
– Но если это ловушка, то теперь каждая узкоглазая собака знает, что ты на пути к центральному посту, – предупредил ее Венкер.
– Если самоликвидатор был на самом деле включен, то там уже наверняка нет никого, кто мог бы подслушать наши разговоры, – возразила Долин. – Я попытаюсь. Всем же остальным в целях безопасности следует тоже двигаться к ангарам.
Она осмотрелась. Часовой охранял вход к центральной лестнице, самому короткому пути наверх. Долин прошла мимо обуглившихся останков йойодина и нажала кнопку лифта. Однако достаточно было одного взгляда на горящее красное табло, чтобы понять, что центральный лифт отключен. Оставалась лишь лестница.
Долин помчалась наверх.
Почти бесконечной спиралью лестница уходила в высоту. Перепрыгивая через несколько ступенек, Долин мчалась все выше и выше. Она вошла в станцию примерно на сорок метров ниже центрального поста. Каждая ступенька была высотой около двадцати сантиметров, а это значит, что ей надо преодолеть около двухсот ступенек.
Двести ступенек, которые отделяли жизнь от смерти.
Долин была хорошо тренирована, и в обычных условиях подъем не представил бы для нее трудности. Но теперь она почувствовала, что ранение ослабило ее сильнее, чем она предполагала до сих пор. Даже взбадривающее лекарство ничего не могло изменить, оно только помогало ей на время высвободить силы, которые обычно были глубоко скрыты в ее подсознании. И хотя Долин пока еще не чувствовала усталости, общая слабость уже сковывала ее тело. Вероятно, она потеряла большое количество крови, хотя из маленькой дырочки в ее скафандре просочилось совсем немного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43