Арес присел на корточки. Теперь, когда юноша лежал без движения, он смог внимательнее его рассмотреть. Это было действительно мало привлекательное зрелище. Несколько безобразных проволочек, торчавших из его широкой нижней челюсти, придавали ему сходство с монстром, созданным Франкенштейном Герой одноименного романа английской писательницы М. Шелли (1818) Франкенштейн создает искусственного монстра, обладающего огромной физической силой, крайним уродством и являющегося олицетворением зла. Творец не в состоянии справиться со своим созданием и сам становится его жертвой.

. Густая кровь текла из его носа, который Арес сломал своим кулаком. Арес наморщил лоб. Недавно зашитые раны? Или кровотечение из-за такого незначительного удара, которое должно в течение кратчайшего времени пройти само собой?
Юноша со стоном пришел в себя и начал мелко дрожать всем телом. Он смотрел на Аре-са полными страха глазами, как отслуживший автомобиль смотрит на пресс, готовый его расплющить и выбросить на свалку. Кровь из носа испачкала руку Ареса, когда тот приподнял голову юноши, чтобы получше его рассмотреть.
– Да из него кровища хлещет, как из свиньи! – выругался Арес, когда понял свою ошибку. – Нет, это не он!
Гневаясь на самого себя, Арес подтянул широкоплечего парня за косицу и с трудом поставил его в вертикальное положение.
– Где Давид? – угрожающе спросил он. При этом он тряс юношу, нисколько не беспокоясь о недавно зашитых ранах, которые немедленно открылись снова. – Раскрой наконец рот! – закричал.
– Я-я… н-не… ж-на-ю, – заикаясь, произнес молодой человек, которому проволочки, торчавшие между зубами, почти не давали возможности говорить. Кроме того, казалось, он испытывает сильные боли. Правда, Аресу это было в высшей степени безразлично. У него есть более важные заботы, чем проблемы людей, которых он не знал, никогда более не увидит и жизнь которых будет ограничена ничтожным сроком – много менее одного столетия. – Т… точно… н-не… ж-жнаю, – добавил парень в полном отчаянии, и его глаза наполнились слезами. Если прежде он казался просто безобразным, то теперь, как находил Арес, его вид стал жалким и отвратительным.
– Проклятие! Чего ты ждешь? Ищи его! – крикнул он Шарифу, который остался стоять в дверях, в то время как Арес снова выпрямился и с отвращением швырнул парня обратно на пол.
Тот, вероятно, громко бы завопил, если бы проволочки, болты и все прочее, что врачи понапихали в его нижнюю челюсть и между зубами, не помешали ему это сделать, так что он должен был ограничиться тем, что время от времени всхлипывал, как маленький мальчик, который описался в штанишки перед всем классом и еще получил за это болезненные удары тростью.
– Мне бы помогло, если бы я знал, как он выглядит, – холодно ответил Шариф.
На один короткий момент Аресу показалось, будто он уловил в обычно бесстрастном лице Шарифа упрек.
«Мастер меча» молчал, подыскивая ответ, которым он дал бы Шарифу понять, какого он о нем мнения. Но, учитывая тот факт, что темнокожий был прав, найти подходящий ответ было не так-то просто, и в конце концов Арес только покачал головой и дал арабу знак следовать за ним. Им действительно нужен был портрет или точное описание, чтобы найти племянника.
Быстрыми шагами они направились в бюро священника, которое находилось в соседнем здании. Прибыв туда, Шариф вытащил из своего рюкзака необычный аппарат, чтобы подключить его к совершенно устаревшему местному телефону, в то время как Арес, скорее со скукой, чем с надеждой, листал личное дело Давида, которое отыскал почти мгновенно.
Этот комичный священник, которому Роберт доверил мальчика, был, должно быть, большим любителем порядка. В деле было несколько сведений личного характера, причем все данные о происхождении Давида и его родителях, как и ожидалось, отсутствовали. Кроме того, аккуратно разложенные по годам – от начального до первой половины выпускного класса, – там имелись свидетельства о его успеваемости с оценками по всем предметам, причем каждое свидетельство было вложено в отдельный прозрачный файл. Завидные оценки, как заметил Арес уже при первом беглом просмотре, и ни одного замечания или выговора. Несомненно, они имели дело с настоящим маленьким карьеристом, однако это все же лучше, чем безмозглый, хотя и сильный верзила, которому он сломал нос в комнате Давида. Фотографии в личном деле, однако, не оказалось.
– Мысль, что она провернула этот номер с Метцем, мучает меня… – сказал Арес с отвращением. – Думаю, она большая стерва, но я просто не могу представить себе свою сестру во время секса. Ты можешь?
Лицо Шарифа, как всегда, не имело никакого выражения. Лишь едва заметное подергивание под глазом выдавало, что он вполне может себе это представить.
Арес насмешливо улыбнулся:
– Ну что ж, раб, продолжай мечтать. Возможно, она переспит с врагом, но со слугой никогда.
«Итак, у араба есть чувства», – установил для себя Арес с каким-то садистским удовлетворением. Он узнал предвестие гримасы на его лице, прежде чем Шариф демонстративно повернулся к нему спиной и стал укладывать обратно в рюкзак аппарат, в котором за секунду до этого прогудел электронный зуммер и откуда выползла записка с колонками цифр. Даже не взглянув на нее, Шариф протянул записку Аресу.
– Этот монах, однако, вел несколько длинных телефонных разговоров с определенным сотовым номером, – коротко констатировал он.
Они покинули бюро и через минуту вышли во двор. Когда они уже почти подошли к машине, Арес вычленил из неразберихи цифр телефонные номера и даты, которые имел в виду араб.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96