Вредных последствий от этого, в отличие от других людей, он мог не опасаться. Он не знал в точности, чему обязан своими сверхчеловеческими возможностями: быстрой регенерацией Регенерация – способность восстановления организмом утраченных или поврежденных органов и тканей.

организма, а также продолжающейся уже много веков жизнью, – неужели и впрямь тому или иному любовному свиданию святого Иисуса с Марией Магдалиной. Но если это было так, то он благодарен своему столь добродетельному предку за его редкие, гормонально обусловленные отклонения от целомудрия и приличий. В продолжение всей своей жизни, длящейся огромное количество веков, он узнал великое множество упоительных, одурманивающих субстанций, которые облегчали и скрашивали его существование, без того чтобы он когда-либо корчился и дрожал в промокших от пота одеждах и чувствовал себя глубоко несчастным, постепенно приходя в себя.
Шариф, который вел машину Ареса, наконец свернул с дороги и направил иссиня-черный элегантный «Порш» к площади перед интернатом. Почти вплотную за ними следовал лимузин, в котором находились Лукреция, Тирос и еще один наемник, имя которого Арес не счел нужным запоминать, так как считал его настолько безмозглым, что на долгий остаток жизни ему рассчитывать не приходилось. Машина имела достаточно места, чтобы затолкать в нее трепыхающегося, лягающегося и размахивающего кулаками парнишку, если его племянник не захочет принять их приглашение.
Арес потер руки с явным предвкушением радости.
– Пора привести к нам нашего засранца, – решительно заявил он.
– Только не снеси при этом половину школы, – кивнул араб.
В противоположность Аресу, он вовсе не казался обрадованным и смотрел мимо него с лицом, лишенным всякого выражения, на здание мужского общежития, где они надеялись найти Давида. Второй этаж, вторая комната слева. Выяснить это оказалось до смешного просто.
– Для человека из семьи киллеров и похитителей людей ты слишком мягкосердечен, погонщик верблюдов, – насмешливо сказал Арес, но лицо Шарифа осталось холодным и бесстрастным.
– Я убиваю потому, что это мое предназначение. Чувства тут ни при чем, – проговорил араб лишенным эмоций голосом и услышал в ответ презрительное фырканье сотоварища.
– Впредь не веди себя так со мной, раб! Это тебе не к лицу.
Шариф имел одно положительное качество: его молено было как угодно ругать и оскорблять. Слова, казалось, просто отскакивают от его темной кожи. Но если они однажды прорвались до самой души, думал Арес про себя, тогда их легче вырубить оттуда саблей, чем пытаться его переубедить. Арес был «мастером меча» – так его издавна называли, непревзойденным виртуозом в обращении с холодным оружием.
С презрительной усмешкой Арес выбрался из машины. Шариф последовал за ним, когда тот без спешки направился к общежитию.
«Фон Метц немало потрудился с выбором убежища для Давида», – подумал Арес.
Мариенфельд… Надо же… Согласно пословице: «Если большей задницы не ведает мир, то, конечно, имеется здесь и сортир», – и нечто в этом роде здесь действительно имеется, но город еще столетия назад повернулся спиной, чтобы просто о нем позабыть. Тем не менее они отыщут здесь маленького Давида в кратчайший срок. Затем (речь может идти о неделях, а может быть, и о днях) они найдут Роберта фон Метца, а вместе с ним и трижды проклятых тамплиеров, и укрытие, в котором те прячут священные реликвии.
Перед комнатой Давида Арес споткнулся. Своего племянника он представлял себе немного другим. Конечно, в его организме имеется пятьдесят процентов ДНК его сестры, независимо от того, с кем она слюбилась в ту свою продуктивную ночь. Арес ожидал увидеть интеллигентного, погруженного в себя молодого человека тем более что тот восемнадцать лет находился под присмотром чопорного монаха в смертельно скучном монастырском интернате на самом краю цивилизации. Кроме того, члены их семьи на протяжении многих поколений обладали известной физической привлекательностью, которая должна была хотя бы частично, даже если отцовская наследственность доминирует, перейти к Давиду.
Грубый, неотесанный парень, которого он застал в комнате, ни в малейшей степени не соответствовал его представлению о племяннике. Парень был, без сомнения, силен. Но с его безобразно слипшимися прядями темно-русых волос, беспокойным взглядом зеленых глаз, искаженными ненавистью чертами скорее невзрачного, чем миловидного лица парень не имел ни малейшего сходства с Лукрецией. Вокруг шеи он носил пластиковый воротник. В руках у него была бейсбольная бита, которой он по какой-то неизвестной причине яростными, резкими ударами колотил все подряд, разбивая вдребезги любой предмет, какой можно было разбить в этой большой и уютной комнате.
Арес покачал головой со смешанным выражением озабоченности и упрека. «Если бы Лукреция смогла увидеть мальчика таким, – подумал он, – возможно, она мгновенно позабыла бы о своем постоянном и непоколебимом спокойствии и, наплевав на очевидное совершеннолетие парня, сама бы хорошенько его отлупила». Но его сестра ждала внизу, в лимузине, и, таким образом, самая мерзкая работа вновь досталась ему.
– Так много ярости, – вздохнул Арес и состроил неодобрительную гримасу, которой попытался выразить свое разочарование явно неудачным племянником.
Юноша, в пылу гнева вообще его не заметив, наконец повернулся. Кулак Ареса, да еще в плотной перчатке, целеустремленно и жестко ударил его прямо в лицо. Молодой человек закатил на миг раскрывшиеся от ужаса глаза, потерял сознание и грохнулся на пол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96